Читаем Дом колдуньи. Язык творческого бессознательного полностью

В основном отрицательная эмоциональная оценка имени Геор­гий и вызвала в народе неосознанное желание избавиться от неприят­ного раздражителя. Отсюда и возникли произвольные имена, при­чем часто Георгия по паспорту в быту зовут Юрием.

Что же произошло в группе? Получив задание выбрать какое-нибудь имя, обосновать свой выбор и на некоторое время «вжиться» в это новое состояние, Андрей «превратился» в Кирилла, Натали — в боярыню Морозову, Лариса — в Валерию, Елена — в Светлану, Эдик — в Графа и др. Посмотрим, насколько обоснован­ными были эти изменения.

Андрей — Кирилл

Андрей — яркий, активный, хороший, громкий, радостный, мо­гучий, храбрый, подвижный, мужественный, величественный. «Яркое, веселое и очень мужественное имя, традиционно любимое в народе — и не только в России. Довольно часто носители этого имени — организаторы и вожаки. Они объединяют и ведут за со­бой, а иногда — просто ловкие и удачливые люди с мгновенной реакцией на изменение ситуации и умение использовать ее с выго­дой для себя. Впрочем, они не склонны причинять кому-либо вред и совершать поступки, унижающие кого бы то ни было, — обычно это хорошие люди».

Кирилл — слабый, короткий, тихий, маленький, быстрый, хи­лый, низменный, шероховатый, угловатый, горячий, подвижный, тусклый, трусливый, нежный. «Еще совершенно не зная Кирилла, услышав только его имя, человек ощутит действие целого набора неприятных признаков, свойственных этому имени. Кирилл — чело­век жесткий, даже жестокий; он в значительной степени лишен чувств сострадания и сочувствия ближнему. Он с трудом вписывается в сложившиеся между людьми цивилизованные отношения, а порой Даже склонен к конфликтам. Тяготеет к авантюрам, стремится вла­ствовать, но в то же время легко подчиняется чужой воле. Трудно назвать Кирилла личностью яркой и храброй, так как анализ обна­руживает признаки „тусклый“ и „боязливый“. Кириллу придется преодолевать влияние этих признаков, иначе он может стать чело­веком мелким и даже мелочным, а поскольку эти черты характера популярностью и вниманием окружающих не пользуются, Кирилл рискует приобрести свойства личности скрытной и нелюдимой».

Андрей, выбравший имя Кирилл говорил о своем ощущении чего-то инородного и захотел получить на группе новый опыт.

Впрочем, есть в этих именах один общий признак — «подвижный», т. е. определенная преемственность все-таки сохраняется.

Натали — Боярыня Морозова

Натали — хороший, красивый, гладкий, безопасный, радост­ный, округлый, простой, яркий, величественный, медленный.

Боярыня Морозова — могучий, мужественный, сильный, боль­шой, громкий, храбрый, величественный, яркий, грубый, холодный, хороший, активный, радостный.

Общие признаки имен — хороший, радостный, яркий, величе­ственный. Заметим, что вариант «боярыня Морозова» содержит признаки могучий, мужественный, сильный, активный, громкий, храбрый, грубый, холодный; активный, т. е. имеет тенденцию к проявлению через действие той неопределенности и женской пас­сивности, которые проецирует на человека звукокомплекс «На­тали». Это также новый опыт и новый образ.

Лариса — Валерия

Лариса — хороший, радостный, яркий, красивый, величествен­ный, активный, храбрый, безопасный. «Прирожденный руководи­тель, хороший организатор. С людьми строга и холодновата, но всегда справедлива. Может стать прекрасным педагогом, ровна со всеми, никого не выделяя — ни в любимцы, ни в нелюбимые. Как только дело касается личных отношений, она теряется. Такова двойственная натура имени Лариса — нечто величественное — и одновременно нечто беспомощное».

Валерия — радостный, яркий, хороший, величественный, храб­рый, могучий, громкий, сильный, веселый, активный, светлый, про­стой, красивый. «Валерия непредсказуема. Порой ее поведение бук­вально зависит от того, с какой ноги она встала. Она противоре­чива в оценке событий и людей, непостоянна в своих намерениях. Впрочем, если у вас хватит терпения завоевать ее расположение или просто повезет ей понравиться, вы будете иметь преданнейшего друга, который упрямо будет видеть в вас только хорошее, даже если вы этого и не заслуживаете. Тот, кто сможет проникнуть в ха­рактер Валерии глубже, увидит, что в основе несколько взбалмош­ного поведения Валерии лежит ее ранимость, повышенная чувстви­тельность. ...К незнакомым людям у Валерии преобладает насто­роженно-недоверчивое отношение».

Как видим, большой ряд признаков (хороший, радостный, яр­кий, красивый, величественный, активный, храбрый) — совпадает. При этом Лариса более рациональна, а Валерия — непредсказуема. Напомним, что Лариса хотела «выйти» из образа строгого преподавателя (так и получилось) и в то же время усугубила то качество (способность к преданной дружбе), которое и хотела осознать и почувствовать.

Елена — Светлана

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки