Дом колдовства

— Она как раз здесь.

— Здесь? В этом коттедже?

— Здесь, в «Эль Фикантадо». Коттедж номер 6...

Но я не стал ждать конца фразы, повернулся и бросился обратно к машине. И остановился. Что сказала Глория? Я обернулся и спросил ее:

— Что вы сказали? Дозвониться мне? Почему? Зачем?

— Я и хотела сказать вам... Я звонила в ваш номер в «Лас Америкас» раз шесть, но никто не отвечал. Я и не думала, Шелл, что вы там, но ведь вы не сказали мне, где можно вас найти.

Я подошел к ней и схватил за руку.

— Зачем вы звонили мне, Глория? Что-нибудь произошло?

— Шелл, мне больно!

— Простите, девушка.— Я отпустил ее руку.— Кажется, дело заварилось. Надо спешить.

— Об этом я и хотела вам сказать. Я не уверена, что это именно то, что вас интересует. Но вы велели мне сообщать о любой новости, связанной с Торелли и той посылкой или пакетом, который он должен получить.

Она помолчала. От нетерпения я готов был встряхнуть ее за плечи, но сдержался. В конце концов, у каждого свой темперамент. Она сказала:

— Не знаю, право, что в том пакете, но кто-то говорил о нем с Торелли, и он узнал, что Стрелок погиб. Мне рассказал об этом Джордж. В общем, тот, у кого этот пакет, запросил у Торелли пять миллионов долларов. Чушь какая-то, правда?

Я был вынужден на минуту присесть. Мой мозг закрутился, как балерина в пируэте, и я никак не мог осознать все сразу.

Наконец, все стало выстраиваться по порядку — сначала по частям, а потом и в целом.

Я увидел, как из туалета вышла Ева, неся в руке маленький черный чемоданчик, в котором, как я тогда подумал, косметика и разные мелочи. Косметика — какого черта! В нем же были те самые бумаги, запись на ленте, секретный документ... То, что теперь оценено в пять миллионов долларов! Я застонал. Все было так близко, прямо у меня в руках! Нет, не совсем так. Я вспомнил, как рассердилась и встревожилась Ева, когда я нечаянно смахнул чемоданчик на пол. А потом спокойно подняла его и вынесла из комнаты.

— Глория,— сказал я резко,— когда вы об этом узнали? Как давно?

— Только полчаса назад. А когда узнал Торелли — я не знаю. Джордж был у него, когда ему позвонили.

— Значит, Торелли узнал об этом по телефону?

— Да. Джордж зашел домой и сказал мне, что какое-то время он будет занят. Говорил, что должен провернуть для Торелли какую-то сделку. Вот так я все от него и узнала. Шелл, ведь это огромные деньги, масса денег.

Сделка. Ну, конечно. Торелли торговался с Евой, пытаясь сбить цену. Получить все бумаги даром! Я знал, какие сделки проворачивает Торелли, и Джордж был для него самым подходящим исполнителем. А эта хорошенькая глупенькая Ева, всерьез предлагающая Торелли свой чемоданчик за пять миллионов долларов! Пять миллионов — и бумаги у него в руках. Кое-что, однако, меня озадачило.

— Глория, полчаса назад Торелли еще не получил этот пакет?

— Нет. Но он...

— Ага, обдумывал предложение Евы. Вы говорите, Джордж заходил домой? Прямо сюда, в этот коттедж?

— Да.

Я встал и заглянул ей в глаза.

— Глория, где эта женщина? Может, ее уже нет на свете? Где ее коттедж? Быстро!

Ее глаза округлились, но она тотчас ответила:

— Почти наискосок от нашего. Он виден с крыльца.

Она показала, где находится коттедж Евы, и я бросился бежать. Пробегая мимо «кадиллака», я махнул рукой Марии, чтобы она следовала за мной. Не оборачиваясь, я пересек зеленый газон. До коттеджа было примерно сто ярдов.

Так оно и случилось. Даже на таком расстоянии я увидел, мужскую фигуру: человек вышел из коттеджа и поспешил к черному «линкольну». Он сел в машину, она рванула с места и помчалась по дороге — неизвестно куда.

Я не останавливался, даже побежал быстрее. Но я уже знал, что опоздал. 

15

До коттеджа оставалось футов пятьдесят. Мне было больно дышать, пот катил градом — не только от быстрого бега, но и от охватившего меня возбуждения, и от страха за Еву.

Я был убежден, что найду ее труп. И это убеждение превратилось у меня почти в знание. Одному богу известно, что молодчики Торелли могут с ней сделать, если она еще жива. Или уже сделали.

Я пробежал последние несколько футов, взлетел на крыльцо и толкнул дверь. Она распахнулась, и я чуть не упал.

Комната была почти точной копией комнаты Глории, и в ней никого не было. Оглядевшись, я сначала ничего не заметил, но потом, через открытую дверь, увидел во второй комнате пляшущие тени, которые то вытягивались вверх, то опадали, исчезая. Я бросился туда и чуть не угодил в огонь.

Я резко отвернулся, охваченный ужасом, не желая видеть того, что предстало моему взору. На кровати лежала Ева, и я знал, помимо всякой логики или доказательств, что она мертва. Когда я увидел пламя, то подумал, что коттедж подожгли. Но теперь другие органы чувств сказали мне, что этот огонь имел другое назначение. Воздух и мою глотку наполнял запах горелой плоти. Настолько густой и сильный, что я почти ощущал его на вкус.

Пламя вырывалось из большого ведра, стоящего у подножия кровати, и жадно облизывало почерневшие ступни, связанные проволокой и выступавшие над ведром. Ева Уилсон лежала на кровати, руки ее, закинутые над головой, были привязаны к изголовью.