Дом горит, часы идут

“Отчего я не доктор!.. Вот тут-то и есть дело. А сколько у нас в Житомире докторов, не имеющих практики и ожидающих карьеры… Сюда бы их… Мне кажется, что я после всего виденного возненавижу все лишнее: ведь это стоит денег, а не лучше ли их отдать на помощь таким горьким страдальцам. Даже муллы и те сидят без хлеба. Но так как они здесь наиболее образованные, то при встрече со мной приветствуют меня: „Здравствуй, сестра милосердная“. Я веду дело свое так: живу в Аднагулове, где у меня устроится 2 столовых… Одна пекарня на 300 чел. Потом езжу в Субханкулово или Нуркеево, Сатыево, Михайловку. Потом приезжаю домой, ем пшенную кашу, выпиваю чашку кофе, затем раздача чая, провизии на другой день, осмотр больных и т. д. Кроме того, записывание расходов. Так изо дня в день. Кругом горе, по ночам снится все пережитое днем”.

Сны, как видите, у всех одинаковые. Пусть сюжеты разные, но тема примерно одна.

К прежнему опыту медичек прибавилось что-то еще. Все же одно дело – сестра милосердия, а другое – милосердная сестра.

Сейчас барышни – милосердные сестры. Недоедая, они думают о том, что разделяют участь подопечных.

Роше тоже написал об отсутствии еды. При этом уточнил, что переживания его спутников не сравнить со страданиями голодающих.

“Живем мы все по татарским деревням, в домах зажиточных татар, которые стараются содрать с нас побольше денег; постоянно ощущаем чувство не то что голода, а недоедания, которое все-таки не имеет ничего общего с недоеданием народа. Встаем мы в пять часов утра и работаем до одиннадцати часов вечера”.

Что говорить, странно. Как может не хватать еды тем, кто единолично распоряжается мукой и хлебом?

Вместе с тем все именно так. В противном случае надо допустить возможность хоть немного обделить местных жителей.

Чуть не каждый день эта проблема. Раздадут запасы и опять видят, что самим не осталось ничего.

8.

Хотя житомирские евреи пока ни при чем, кое-кого из них можно призвать для короткого комментария.

Легко представить эту картину. Глаза непременно опущены вниз, а палец поднят вверх.

Мол, сосредоточьтесь и запоминайте. Сейчас вы услышите не одно из суждений, а настоящую разгадку.

О, этот еврейский палец в небо! Столп и утверждение наконец-то обретенной истины.

По поводу Роше палец будет подниматься много раз. Ведь и тайн тут несчетное количество.

На первом месте, конечно, сентенция:

– Во все века люди мечтают, чтоб все было так, как не будет.

На втором:

– Если бы благотворительность ничего не стоила – все были бы филантропами.

Призовое место получит утверждение:

– Если бы каждый подмел возле своего порога, вся улица была бы чистой.

Главное, о чем предупредит поднятый палец, будет такой вывод:

– Когда Всевышний творит добро, он не хвастается.

И еще:

– Дом горит, часы идут.

Все это имеет отношение к поездке житомирцев. Когда они собрались уезжать, за их повозкой шли сотни людей.

Чего тут только не было! Самый настоящий смотр всех без исключения видов струпьев и язв.

При этом ощущение радости по поводу того, что свои страдания они переживали не в одиночестве.

“…Только тот, кто видел… сотни протянутых ко мне для пожатья мозолистых рук, кто видел слезы на этих темных загорелых лицах и слышал крики: „Прощай, бабай (старик)“, „Спасибо, бабай“, „Без тебя умирал бы“ – может понять, что я пережил в эти минуты”.

Такие впечатления навсегда. Теперь каждый шаг они будут мерить этой мерой.

Значит, самое главное произошло. Остается жить так, чтобы эту планку не опустить.

Еще, кажется, появилось два хороших врача. Почему бы после возвращения медичкам не продолжить учебу?

Помните, как Петрашевская вздыхала: “Отчего я не доктор?” Верится, что вопрос не остался без ответа.

С тех пор барышням хотелось чего-то большего. Конечно, и медсестра – человек нужный, но у врача возможностей больше.

Следует упомянуть и о том, что Роше снова не расставался со своей тетрадкой.

У него всегда так. Когда что-то происходит, сразу появляются новые тексты.

Все-таки важно, что это стихи. О работе мирового судьи он ничего такого не написал.

Легко представить, что это были бы за вирши. Как бы он рифмовал: “Ваша честь” – “справедливость есть”.

Нет, не сподобился. Четко разделял то, что может стать поэзией от того, что ею никогда не будет.

Конечно, поездка была нелегкой. Иногда казалось, что испытание им не по силам.

Сейчас ясно, что трудности не главное. Когда их отбрасываешь, остается чистое золото.

Тут его было ничуть не меньше, чем в любви к сыну, родителям или родине.

Кстати, почему столько же? Это и была привязанность к детям, красота природы и помощь ближним.

Можно так сказать: сперва он считал эти темы никак не связанными, как вдруг все сошлось.

Глава пятая. Солдатские страдания

1.

Это будет короткая глава. Ведь и сама эта история заняла чуть больше года.

Когда Коля поступил в Киевский университет, то сразу принял участие в студенческих беспорядках.

Мог ли он поступить иначе? Все же поездка на голод накладывала определенные обязательства.

Для кого-то учеба начинается с лекций и семинаров, а для него – с несправедливости.