Дом Драконов

Но он уже работал, направил сияние в ее порез, в ее череп — гадость — и даже в лодыжку. Каждый раз, когда сияние проходило сквозь нее, жуки будто ползали внутри нее, и она хотела сбежать, хотела уйти, но, как только свет уходил, она ощущала себя как зависимая, желала еще.

Он закончил за минуты. Минуты.

Она не могла это понять. Такое большое исцеление обычно длилось не меньше часа. Магия работала с ее естественными стихиями исцеления и все сшивала. Даже так обычно она была уставшей после этого. Словно исцеление больше забирало у нее, чем у кого — то еще. Лекарства из трав, в которых была хороша Дарби, обычно были лучше для чего — то менее проблематичного, потому что они не забирали такую плату.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Амонд, отпуская голубой свет, словно его никогда не было.

Она медленно села и осторожно пошевелила плечом. Ощущалось хорошо. Даже лучше. Боли больше не было, как и усталости, как и ушиба головы. И даже ее лодыжка ощущалась как новая.

— Что ты сделал со мной? — выдохнула она.

— Я исцелил тебя. Ты выглядишь намного лучше.

— Да, но как?

Амонд слабо улыбнулся и поднялся на ноги.

— Я не верю, что ты готова к ответам, Керриган Аргон.

Она вздрогнула от своего имени. Никто не использовал ее фамилию. Вряд ли кто — то знал ее.

— Как…

— Порой исцеление — это связь, — признался он. — Не бойся. Кодекс целителя запрещает разглашать информацию.

Боги, что он увидел?

В ее глазах точно появился страх, потому что он робко протянул руку и коснулся ее ладони.

— Даже Дозану.

— Но я не понимаю.

— Нет… многие видят только то, что перед ними.

— Почему ты работаешь на Дозана, если у тебя такие способности?

— Вместо горы? — спросил он без осуждения.

Она кивнула.

— Не все знания равны. Особенно, знания, которые нарушают баланс нашего общества и не принимаются многими.

Он пристально посмотрел на нее. Он знал о ее видениях. Она должна была бояться, но как — то не боялась. Она верила, что Амонд мог сохранить тайну, что это было частью его кодекса. Она не знала, было это из — за того, что он исцелил ее, или потому что он скрывал свои тайны исцеления. Но она понимала, что он пытался передать ей. Ее видениям не будут рады в горе. Это она знала.

25

НОЖ

Она хотела задать Амонду больше вопросов, но Дозан появился и отпустил его, словно он не совершил чудо, какое она еще не видела.

— Где ты его нашел? — спросила она у Дозана.

— Амонда? — спросил он, словно не знал. — Рядом. Как нахожу многих изгоев, — он подошел, и между ними остались жалкие дюймы. Он убрал прядь волос за ее ухо. — Как тебя.

Она отпрянула.

— Не надо.

Гнев вспыхнул в его темных глазах.

— Ты идешь ко мне, когда есть проблемы. Всегда ко мне. Но отрицаешь то, что у тебя перед глазами.

— Я ничего не отрицаю, — заявила она. — Я просто вижу, какой ты на самом деле.

— И какой же, Кер?

Она скривилась от прозвища. Оно не беспокоило ее от других, но она помнила, как он шептал его у ее кожи, выдыхал ей на ухо, пока держал ее голой у своего тела. Она помнила, как отдалась один раз, и какой ужасной идеей это было.

— Мне описать нашу историю? — спросила она у него.

— Позволь мне, — он шагал вокруг нее, как сокол. — Пять лет назад я спас твою жизнь. Я забрал тебя сюда, как сломанный принц Отходов, и исцелил тебя. Хотя на это не было причины. Ты в меня влюбилась.

Она скривилась от смелого заявления.

— Это была не любовь, — прорычала она.

— Ладно. Тогда ты была одержима мной. Что мне было делать с одержимостью двенадцатилетней? Ничего. Мне было шестнадцать. Ты была просто ребенком. И я отослал тебя. Отослал на гору.

— Где мне и место, — отчеканила она. — А потом ты убил свою семью и захватил власть!

Дозан усмехнулся.

— Я забрал свое по праву рождения.

— Это лишь твой взгляд, Дозан.

— Чрез четыре года ты пришла ко мне. У тебя было видение. Только я мог понять.

Он произнес слова с тоской. Она говорила ему эти слова в той же манере. Ее щеки вспыхнули. Ее одержимость выгорела, но тогда ей было шестнадцать, а ему только исполнилось двадцать, и он был королем своей империи. Еще красивее и опаснее, чем раньше. Она заменила свою одержимость желанием.

— Мне продолжить?

— Нет, — прорычала она.

Она помнила, что произошло дальше, и почему теперь он пытался использовать это против нее.

— Я бы хотел описать тебе ту ночь, если не против, Кер, — сказал он, остановившись за ней и ведя пальцем по ее плечу.

— Не стоит, — она отпрянула на шаг от него. Пыталась скрыть, что дыхание дрогнуло.

Дозан Рун был ее первой одержимостью, первой любовью, первым всем, но она не собиралась глупо делать его и вторым.

— Жаль, — выдохнул он все еще очень близко. — Тогда, может, ты объяснишь, зачем привела принца Дома Теней на мою территорию.

Он указала на свое плечо.

— Рана от ножа, помнишь? Он привел меня.

— Тогда что ты делала с ним снаружи?

— Оу, ревнуешь, Дозан? — игриво спросила она.

Он стиснул зубы.