Дом

Нина не хочет домой, не хочет оставаться наедине со своими мыслями, несмотря на то что там Маркус. Она бы никогда не смогла ему обо всем рассказать. Мысль о его реакции заставляет ее подавить истерический смешок.

Кажется, Юэль этого не замечает. Он крутит в руке стакан с виски.

– Понимаю, – говорит он. – Я просто не хотел быть один. Я… мне страшно.

Его признание усиливает страх Нины.

Так легко представить себе звук босых ног по полу у нее за спиной. Хриплый голос, который становится все ниже и потом раздваивается.

Нина смотрит на люстру. Она светит не мигая.

– Я тоже это заметил. – говорит Юэль. – Иногда что-то происходит с лампами.

Слезы снова обжигают веки изнутри.

– В «Соснах» начали появляться жирные пятна, – сообщает Нина.

Юэль смотрит поверх ее плеча в сторону спальни. Нина очень напряжена.

Не оборачивайся – вдруг она там стоит?

– Здесь было пятно рядом с кроватью мамы, – говорит Юэль. – Но оно не возвращалось после того, как она переехала.

– Значит, то, что происходит в «Соснах», началось с появлением Моники.

Они долго сидят молча.

Нина не знает, как ей с этим справиться. Ни малейшего представления.

– Я был под кайфом, когда привез маму в «Сосны», – внезапно признается Юэль. – Но все было не так, как ты думаешь. Я так нервничал, что принял ее успокоительное. Это был халдол и… в общем, не самая удачная была идея. Я только хочу, чтобы ты знала, что я не принимаю наркотики больше шести лет. Вернее, не принимал до рецидива на Мидсоммар. – И он поднимает стакан, словно только что прозвучал тост. – Как видишь, теперь я чист.

Нина не отвечает. Юэль снова смотрит в стол. Кажется, собирается с силами. Нина ждет.

– Нина, – продолжает Юэль, – я сожалею о том, что сказал, когда ты была здесь в последний раз. Я… на твоем месте я бы тоже не поехал со мной в Стокгольм. Ты правильно сделала, что осталась. И сейчас я тебя понимаю.

Нина качает головой:

– Теперь это не важно.

– А для меня важно. Я так часто винил тебя все эти годы, думал, что моя жизнь сложилась бы иначе, если бы ты поехала со мной. Но мои ошибки – только мои. В «Анонимных наркоманах» нас этому учат, но я, видимо, медленно все схватываю.

Нина задумывается, был ли мертвый парень, о котором Моника говорила с Юэлем, одной из этих ошибок. Но ничего не говорит. Юэль избавил ее от встречных вопросов, и она платит ему тем же.

– Велосипед Моники все еще здесь? – спрашивает она. – Если да, то вот мой способ вернуться домой.

Юэль кивает, и Нина пододвигает свой стакан к нему.

«Сосны»

Скоро полночь, и Рита только что начала обход. Она снимает перчатки, пишет большую букву «А» в дневнике дефекации в комнате Виборг. Сегодня вечером Виборг на удивление спокойна. Ни плача, ни отчаянных телефонных звонков. Она просто молча смотрит на Риту.

Петрус молчит, пока она проверяет его подгузник. В ответ на вопрос, нужно ли ему что-то, мотает головой.

Добрый день. Меня зовут Эдит Андерссон, я секретарь директора Пальма, сонно говорит Эдит. Рита решительно кивает. Методично работает с ее телом и старается не сойти с ума. Добрый день. Меня зовут Эдит Андерссон, я секретарь директора Пальма. Добрый день. Меня зовут Эдит Андерссон, я секретарь директора Пальма.

Когда Рита заходит в комнату Будиль, та просыпается. Рита ей не нравится. Но в данный момент это неважно. Она снова счастлива. Ее тайный любовник обещал вернуться. Объяснил, что не может жить без нее. Ей только нужно немного потерпеть. Скоро он сможет приходить и уходить по собственному желанию. Эта мысль радует Будиль. Она позволяет Рите дотрагиваться до себя без возражений.

Лиллемур тоже лежит тихо и таращится на Риту. Той становится неуютно. Она торопится закончить работу. И как раз когда она уже собирается войти в квартиру Г6, слышит громкие голоса. Рита вздрагивает. Потом оборачивается к комнате отдыха и замечает внутри синеватое сияние.

Рита решительным шагом идет туда. Телевизор включен. На экране рядом с обнаженным трупом женщины сидят на корточках полицейские, в синем свете по комнате пляшут тени. Рита включает лампу на потолке. Никого! Смотрит за диванами, больше здесь негде спрятаться. Раздраженно нажимает на кнопку, и телевизор с треском выключается. Должно быть, какой-то шутник из других отделений. Это не может быть кто-то из стариков. Они бы не успели убежать. Рита выключает свет и уходит. Тщательно следит за тем, чтобы выглядеть спокойной и собранной на случай, если на нее смотрят. Она успевает сделать лишь несколько шагов по коридору, как из комнаты отдыха снова доносятся громкие голоса.

В квартире Г7 Улоф лежит, натянув одеяло до самого подбородка. Он дрожит во сне, как будто мерзнет.