Читаем Долина солнца (рассказы) полностью

Квартерман оказался высоким человеком лет шестидесяти с седыми усами и аккуратной острой бородкой. Он поднялся навстречу Сартэну, когда тот вошел в комнату - подтянутый мужчина в сюртуке из черного сукна и белой шляпе. Сверкнув голубыми глазами, он протянул руку. Рядом с ним стояла высокая темноволосая девушка с карими глазами и прелестной фигуркой. Посмотрев на него, она отвела глаза, но вскоре снова украдкой взглянула в его сторону.

- Как поживаете, полковник? Меня зовут Сартэн.

- Сразу узнал вас, сэр. Ведь о вас ходят настоящие легенды. Мистер Сартэн, позвольте представить вам мою дочь, Кэрол. - Затем он слегка развернулся к стоящему поодаль рослому молодому человеку с резкими чертами лица. - Это Стив Бейн, а вот этого джентльмена - он указал на невысокого коренастого мужчину с широкоскулым лицом и умными голубыми глазами - зовут Холстон Уолкер, ему принадлежит ранчо "Проточное У".

С формальностями было покончено, и подметив собственнические замашки Бейна по отношению к Кэрол, Джим Сартэн вдруг с удивлением подумал о том, что его это почему-то раздражает.

Но больше всех его заинтересовала персона Уолкера. Холи Уолкер был преуспевающим ранчеро, но среди ковбоев ходили настоящие легенды о его сноровке и ловкости в обращении с револьверами, а также о его просто-таки сказочной заботе о своих работниках.

Когда их руки встретились в рукопожатии, Сартэну показалось, что еще никогда в жизни не приходилось ему встречать человека, обладающего такой недюжинной силой, какой был наделен этот светский лев. В его рыжевато-каштановых волосах не было заметно ни одного седого волоска, на лице не было ни морщинки, а кожа казалась гладкой и упругой.

- Пожар уничтожил обширные угодья, - вслух заметил Сартэн. - Вы, случайно, не знаете, кто это сделал?

- Известное дело, эта шайка голодранцев-"наседок", - раздраженно бросил Бейн. - А то кто же еще?

1) "Наседка" - прозвище фермера или владельца земельного надела, поселившегося на земле, пригодной для пастбищного животноводства.

- А вот они утверждают, что виноват кто-то из вас, - спокойно ответил на это Сартэн. - Может быть, обе стороны в чем-то заблуждаются?

Бейн пристально разглядывал его.

- А вы, собственно говоря, за кого? - сурово спросил он. - За этих проклятущих оборванцев или же за нас?

- Ни за тех и ни за других, - ответил Сартэн. - Я прибыл сюда, чтобы восстановить справедливость, а также, не взирая на личности, выявить нарушителей закона и проследить за тем, чтобы они понесли бы должное наказание. Закон, - добавил он, - существует не для того, чтобы с его помощью защищать интересы кого бы то ни было в ущерб интересам других.

Тогда Бейн заговорил с Квартерманом.

- Видите, полковник, а ведь я говорил вам, что нет никакого смысла посылать за рейнджерами! Мы бы здесь и сами со всем прекрасно управились бы! Давайте я все же прикажу Джону Поулу взяться за них! Уж он-то быстренько заставит их убраться отсюда!

- Только попробуй затеять что-либо подобное, - холодно сказал Сартэн, - и ты у меня живо окажешься за решеткой.

Бейн порывисто обернулся.

- А теперь послушай ты, безмозглый идиот! Да и вообще, кто ты тут такой? На меня работают полсотни преданных мне людей, и среди них немало таких, кто тебя в два счета за пояс заткнут! И никакие хваленные трепачи из рейнджеров, считающие себя к тому же шибко умными, нам тут не нужны! Со своими проблемами мы и без тебя разберемся!

Сартэн улыбнулся. Это была искренняя, дружеская улыбка. Он посмотрел на Квартермана, а затем перевел взгляд на его дочь.

- Похоже, мнения разделились, - сухо заметил он, а затем вновь обернулся к Бейну. - Я приехал сюда не за тем, чтобы выслушивать ваши соображения о техаских рейнджерах - теперь его глаза смотрели холодно - я здесь для того, чтобы разобраться в ваших проблемах, и, в конце концов, я их улажу. Хотя, - добавил он, - если среди ваших людей имеются и другие экземпляры, подобные Джону Поулу, то все, творящееся здесь, вполне закономерно. Он уже успел снискать себе славу убийцы, и есть все основания считать, что наряду с этим он пробавлялся тем, что крал коров с пастбищ. Везде, где бы он только не объявлялся, порядку и спокойствию приходил конец. И уверяю, что правильнее всего было бы дать ему расчет и проследить за тем, чтобы он убрался как можно дальше от этих мест, и тогда разрешить вашу теперешнюю ситуацию было бы намного проще.

Бейн презрительно фыркнул.

- Только на таких ковбоях, как Поул, и держится мое ранчо, - сказал он. - Мне нужны сильные люди, умеющие управляться с оружием и знающие толк в стрельбе. Что же до того, что его считают убийцей, то он, по крайней мере, не старается спрятаться за юбку закона!

- Тише, тише, Стив! - перебил его Квартерман. - Не надо ссориться! Сартэн приехал сюда по моей просьбе, и мы ничего не добьемся, если станем и дальше продолжать в том же духе!

- Кстати, полковник - Сартэн перевел взгляд на Квартермана необходимо выделить пять-шесть коров, чтобы накормить людей, что сейчас стоят лагерем у ручья. Нельзя допустить, чтобы они голодали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное