Читаем Долина солнца (рассказы) полностью

- Ваши коровы, - принялся спокойно объяснять Кэлоу, - искали водопой и в конце концов нашли источник воды, о существовании которого никто даже не догадывался. Потом ваш скот обнаружил Фостер, и затем он стал регулярно, каждые несколько дней, наведываться в то уединенное местечко и уводить с собой коров, успевших забрести туда со времени его последнего визита, так сказать, не взирая на клейма. Вы же тем временем теряли скот, но придраться было решительно не к чему: ни следов, ни явных признаков воровства, и подозревать, как будто, тоже было не кого. К тому же вы привыкли винить во всех своих бедах и несчастьях Черную Гору. Ваш скот забредал в ту сторону и уже никогда не возвращался назад, зато Фостер богател самым волшебным образом. Для него это не составляло особого труда: нужно было просто проехаться по расселине, что находится за дальним склоном Черной Горы, как раз за зарослями чапараля.

Что же касается самой Черной Горы, то уверяю вас, что если вы и замечали нечто необычное на склоне, то это вовсе не было видением. Мне кажется, что коровы из стада прежних владельцев "Вехи Х" пасутся на вершине горы.

- Но это же немыслимо! - запротестовал Старина Карр. - На эту махину даже человек забраться не может.

- Весь дальний склон горы пересекает длинная трещина, подняться по которой наверх не составит большого труда. Весь тот скот вот уже несколько лет пасется на вершине горы, где, по всей видимости, находится несколько квадратных миль отборных пастбищ.

Фостер неуклюже слез с коня, бережно придерживая простреленную руку. Один из его людей тут же поспешил ему на помощь. Старина Карр нервно покусывал ус, ему было немного досадно, что все страхи перед могуществом горы лопнули в одночасье, как мыльный пузырь. Немного поколебавшись, Дайер взглянул на Мэта.

- Твоя правда, незнакомец, мы вели себя как распоследние дураки, сказал он. - За нами выпивка.

Затем Дайер перевел взгляд на Фостера.

- Но полагаю, веревка нам все-таки сегодня еще пригодится.

Даже темный загар Фостера не мог скрыть мертвенной бледности, залившей его лицо.

- Не губи, Дайер! Дай мне шанс! - умолял он. - Я всем заплачу, ей-богу! Ты же меня знаешь! Я решился на это по недомыслию, но уж слишком велико было искушение. Я был на мели, а уж потом...

- Мы все подсчитаем, - натянуто сказал Уэнт, - а уж потом решим, что с тобой делать. Если ты сможешь возместить нам убытки, то мы могли бы договориться.

Развернув коней, всадники выехали со двора, а Мэт и Сью стояли рядом, глядя им вслед.

- Если ты не будешь настаивать на том, чтобы завести два десятка ребятишек, - вкрадчиво сказала она, - то, пожалуй, я знаю одну девушку, которую мог бы заинтересовать такой вариант.

Мэт усмехнулся.

- Ну а как насчет шести?

- Полагаю, это не слишком много.

Он обнял ее за талию.

- Тогда считай, что твое предложение уже принято.

Клонившееся к закату солнце садилось за Черную Гору, над вершиной которой ярко вспыхнул огненный ореол. Корова с большими грустными глазами наклонила голову к своему теленку, и ей не было никакого дела до творящихся вокруг чудес. Теленок неуверенно поднялся на ножки, стряхивая с шерстки белый осколок с неровным краями, легкий и хрупкий, как сухой лист.

Это был отколотый край древнего кувшина из обоженной глины.

ХИЛА-КРОССИНГ

1

Старый деревянный желоб поилки стоял посреди конюшенного двора городка Хила-Кроссинг, обращенный одним концом к изъеденному ржавчиной насосу. Проезжая по улице, Джим Сартэн обратил внимание на компанию из четверых небритых мужчин смурного вида, собравшихся тесным кружком у водокачки, угрюмые лица которых выражали явное неудовольствие.

Двое из них были высокого роста, и, пожалуй, именно в росте и заключалось их единственное сходство, ибо во всем остальном они разительно отличались друг от друга. Эд Лоринг перебрался сюда из Пенсильвании и производил впечатление благообразного седеющего отца семейства с волевым лицом, отнюдь не отличавшимся красотой и правильностью черт. В глазах окружающих он слыл человеком рассудительным, который в случае чего способен и на самый отчаянный поступок . Угрюмый человек, стоявший рядом с ним, казался примерно того же роста, но был гораздо более плотного телосложения, и его злые глазки сердито поглядывали по сторонам из-под нависших черных бровей. У него была мускулистая бычья шея, над которой возвышалась мощная квадратная челюсть. Характер Роя Страйдера вполне соответствовал его внешности: это был норовистый парень, готовый в любую минуту пустить в ход кулаки.

Пибоди и МакНэбб казались также совершенно непохожи друг на друга. МакНэб был худощавым парнем, чьи серые глаза смотрели на окружающих с прищуром. Выражение лица выдавало в нем человека несломленного судьбой, хотя и неоднократно ею битого. Пибоди держал подмышкой ружье. Он был небольшого роста и коренаст. Он оглянулся вместе со всеми, чтобы взглянуть на только что приехавшего, запыленного всадника на чалом коне. Спешившись, незнакомец тут же направился к водокачке, а его чалый подошел к желобу поилки и опустил морду в прохладную воду.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное