Читаем Доля шутки полностью

И вот она уехала в Америку. И увезла с собой своего очередного Василия. После него тоже остался котик. И тоже, естественно, Васька. Подруга говорит:

— Ты что, не можешь дать ему какое-нибудь американское имя — Джоник, например?

Та возмущается:

— Ты ничего не понимаешь! Посмотри на него — у него же типично русское лицо!..

 

В канун первого апреля состоялось очередное заседание «Фонтан-клуба». Гостем был Игорь Иртеньев. Выступил, как всегда, замечательно. Ну и конкурс наш традиционный состоялся: «Можно ли по-прежнему считать Одессу столицей юмора?» Доказательств и на этот раз оказалось более чем достаточно. Вот только некоторые из них.

Около Привоза:

— Ребята! Купите пару пирожков, чтоб я уже была спокойна, что вы у меня сыты!..

Табличка на клетке с большим попугаем: «Пальцы не совать. Штраф — один палец».

Объявление: «Пришиваю красные пуговицы. Телефон…»

Киевлянин — это одессит, не доехавший до Москвы.

Чистая совесть — первый признак склероза.

Сегодня первый день твоей оставшейся жизни.

Современное название нашего города — ОООдесса.

ТОСТ ГОСТЕПРИИМНОГО ОДЕССИТА

В Одессе рады видеть вас,

Гостей здесь любит каждый.

Чтоб вы так жили здесь, у нас,

Как мы у вас однажды!Здесь вам и Дюк, и Дерибас,

И Опера напротив…

Чтоб мы так жили там, у вас,

Как вы у нас живете!

У Довлатова в «Записных книжках» есть такая запись:

«Помню, Иосиф Бродский высказался следующим образом:

— Ирония есть нисходящая метафора.

Я удивился:

— Что это значит — нисходящая метафора?

— Объясняю, — сказал Иосиф, — вот послушайте. «Ее глаза как бирюза» — это восходящая метафора. А «ее глаза как тормоза» — это нисходящая метафора».

 

Наша соседка говорила:

— Прыщик на попе — как угасающая любовь. Если его не трогаешь, он сам по себе проходит…

Еще одна услышанная недавно замечательная фраза:

— Нет, с женой у меня отношения гораздо более целомудренные…

 

Мой внук довольно лихо шутит. Женщина, которая помогает в их доме по хозяйству, ставит пачку с чуть прокисшим соком в холодильник. Невестка говорит:

— Ну зачем же вы его туда ставите? Он же кислый.

Внук (шепчет ей на ухо):

— Она дает ему шанс исправиться…

Слышал рассказ об одном известном кинорежиссере. Когда он появился в Одессе, молодой, красивый, талантливый, то всем встречавшимся на его пути девушкам шутя делал предложение руки и сердца. И все они понимали, что он просто шутит. А одна оказалась без чувства юмора. Они женаты уже сорок лет…

 

В одесских домах, в особенности новых, появилась охрана. Когда приходишь в гости, спрашивают, к кому. Причем некоторые так вымуштрованы!..

Мы собрались как-то у моего товарища. Ждали Михал Михалыча Жванецкого. Звонит охранник. Хозяин берет трубку и слышит: «Григорий Исаакович, к вам Жванецкий. Пускать?»

Что все-таки первично — сознание или материя?

Первично все-таки сознание того, что — материя…

 

У бедных свои причуды. Они любят дорого одеваться.

Трагедия и юмор иногда рядом. Читаю в газете: «Как только разнеслась весть о захвате заложников в Москве, в Донецкой области мало кто сомневался, что их земляки непременно будут в числе захваченных» («Комсомольская правда в Украине» за 31 октября).

 

Признак возраста: с годами незнакомых названий в аптеке становится все меньше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза