Долгое отступление

По сути дела, в информационном секторе не просто воспроизводится, но достигает беспрецедентной остроты все то же отмеченное еще Марксом противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения. Очевидно, что информация изначально является общественной ценностью, поскольку любые поступающие в систему сведения обо мне имеют значимость в первую очередь для других. Более того, они превращаются из конкретных фактов в информацию именно и исключительно после того, как отчуждаются и сообщаются этим другим. Если то или иное изделие превращается в товар, лишь поступая на рынок для продажи, то информация и вовсе не может существовать вне общественной коммуникации. Средства коммуникации являются изначально общественными по самой своей природе. При этом управление процессом, автоматизация и обобщение этой информации являются частно-корпоративными, почти не подлежат контролю публики (хотя это отнюдь не исключает попыток контроля со стороны авторитарного государства). Конечно, в качестве пользователя каждый, кто включен в систему, имеет возможность извлечь свою маленькую выгоду от участия в ней. Но весь массив поступающей в систему информации автоматически присваивается хозяевами платформ. Впрочем, не означает ли это, что мы подошли к рубежу, когда вопрос об экономическом обобществлении данных платформ становится уже центральным вопросом политической демократии?

ОЦИФРОВАННЫЙ КАПИТАЛИЗМ

Анализируя корпорации, работающие в информационной сфере, британский социолог Ник Срничек, отмечает, что, несмотря на идеологический хайп, культурные инновации и пугающие перспективы тотального контроля, новые технологические кампании представляют собой «экономических акторов в условиях капиталистического способа производства»[346]. Они также вынуждены гнаться за прибылью, конкурировать между собой, а главное — сталкиваются в конечном счете с той же проблемой ограниченности рынка, что и вся капиталистическая экономика в целом.

На фоне разговоров о цифровой экономике, идеальных (в философском смысле) производительных силах и нематериальных ценностях, определяющих тенденции хозяйственного развития, среди левых развернулась серьезная дискуссия о применимости к этой ситуации принципов классической политэкономии. Понятие «идеальных производительных сил» еще в Советском Союзе начали употреблять историки Марат Чешков и Владимир Крылов, опираясь на пророчество Маркса о науке, которая сама станет производительной силой. Рассуждая о будущем экономики в эпоху, когда именно научное производство станет важнейшим фактором развития, они сформулировали тезис об идеальных производительных силах[347].

Разумеется, никакое знание или технология не могут существовать без материального носителя. Информационное общество опирается на производство электроэнергии и резко увеличивает спрос не нее, как и на другую цифровую технику, производимую промышленностью. Капитализм использует информацию как ресурс, полагая его в известном смысле безграничном и самовоспроизводящимся. Но если это и верно, то лишь в техническом смысле. Существуют социальные и культурные пределы для использования информационного потока в обществе. Причем они лишь отчасти зависят от технических мощностей, поскольку сведения должны не только накапливаться и обрабатываться, но и эффективно использоваться. При получении избыточного массива информации неминуемо снижается эффективность его использования, даже с учетом применения самых совершенных средств обработки и сортировки. Лишняя информация превращается в шум. Возможности извлечения из нее дополнительной прибыли снижаются так же, как снижается норма прибыли в любом другом секторе по мере насыщения рынка. То же самое касается политического и поведенческого контроля. Сведения, собранные с помощью технических средств, могут быть очень значительными, но никогда не будут сами по себе достаточными для понимания действий людей и верного прогнозирования. Знать все невозможно в принципе. А для того, чтобы знать главное, нужно порой не отвлекаться на второстепенное и частное. Избыточные информационные потоки топят важные и содержательные сведения в массе мелочей. Разумеется, метод тотального контроля может быть удовлетворителен при управлении техническими процессами, созданными искусственно по заранее заданным параметрам, но он совершенно непригоден для успешного управления людьми.