Долгий путь на Север

Первым заговорил Энель. Обращаясь к лидеру бандитов, он произнёс:

— Зря ты пришёл. Я не хочу терять своих людей. Может разойдёмся? С нами всеми вам не справиться.

Заговорила, однако, женщина. Обращаясь к Соригу, она кокетливо произнесла:

— Видишь насколько полезны мои «пупсики». Я всегда знаю что с ними, где они, как себя чувствуют их временные хозяева.

Сориг, цепко оглядев Елену, буркнул:

— Не испорти эльфийку, а то добавлю неустойку в «аренду». Все остальные — «мясо».

«Здесь что-то не так», — вслушиваясь в поднявшую тревогу интуицию, подумал Энель.

Женщина же, звонко засмеявшись, взмахнула рукой. В этот же миг до командира «Теней» дошло.

— ТРУПЫ! — закричал он, жестом отдавая команду атаковать.

Увы, но было поздно, пара получила неожиданную и такую предсказуемую одновременно подмогу. И, что особенно плохо, на ноги начали подниматься не только мёртвые бандиты, но и столь опасные костяные куклы, которых победители не догадались сразу расчленить.

«Мы слишком давно не сражались с некромантами», — отбрасывая разряженный арбалет и подхватывая лежащий на земле полуторный меч, подумал Энель.

***

Нормально поспать мне не дали. Совести у них нет…

Хотя последнее не предположение, а подтверждённый факт.

Ну ничего, скоро они здесь все поймут острую необходимость доброты, взаимопомощи и искреннего участия в бедах ближних.

Откуда у меня такая уверенность?

Подмечаю тенденцию. В местах куда я попадаю в роли пленника очень скоро начинается локальный апокалипсис. И пусть до этого подобное место было лишь одно, я прямо предчувствую…

С местной тюрьмой мудрить не стали, продолговатую овальную пещеру слегка обтесали под подобие прямоугольника, двумя рядами решёток отделили коридор, после чего разбили полученное пространство на шесть тюремных камер. Камеры, однако, просторные. Например, в моей можно растянуть вдоль стены сразу троих таких вот неудачников.

И всё бы наверно было без пяти минут хорошо, если бы не царившая здесь кромешная тьма.

Висеть в темноте оказалось неожиданно тоскливо, отчего несмотря на вонь, холод, сырость и стоны в соседней камере, я решил поспать и мне это даже вполне себе удалось.

Первый раз разбудили меня минут через двадцать. Со стороны двери раздались громкие голоса, камеры осветили яркие огни масляных фонарей.

Стоит отметить, что фонари эти не земные керосинки. То ли масло в них необычное, то ли что-то ещё, но светят они весьма ярко.

Войдя, группа вооружённых мечами мужчин затащила в крайнюю камеру троих избитых невольников. Вывод, что «пополнение» именно невольники, я сделал из-за их тряпья и надетых на шеи чёрных ошейников. Ошейники, впрочем, сейчас хлам.

Данного раздражителя хватило мне минут на пять бодрствования. Может я ненормальный, а может просто устал сильно, но стоило яркому свету удалиться, как разум мой опять погрузился в сон.

Минут через пятнадцать — двадцать меня потревожили вновь. На этот раз привели двоих, всё тех же невольников с чёрными ошейниками.

И тут началось. В течение двух часов в подземную тюрьму, по одному или группами, привели или притащили человек тридцать. Многие были жестоко избиты, кто-то откровенно порезан и грубо перебинтован.

Ребят, у вас сегодня суббота и положенная по субботам сельская дискотека, на которую соседнее село подъехало?

Ладно, ладно, я всё понимаю. Благодаря мне местная система контроля и сдерживания полетела в тартарары, отчего появилась масса желающих совершить долгожданный побег.

Ещё через полчаса в тюрьму пришла целая делегация из вооружённых дубинками мужчин и нескольких «солитёров». Пленников принялись сортировать, перекидывая из камеры в камеру. При этом, при помощи похожего на тиски приспособления «солитёры» снимали с них ошейники, которые, как оказалось, при правильном приложении усилия способны размыкаться на две половинки.

Один из бандитов, подойдя к моей камере, поднял фонарь и, осмотрев мою одетую в нательное бельё тушку, произнёс:

— Ну и дел ты натворил парень…

На что я, безразлично ровным тоном ответил:

— Вишу, никого не трогаю, пытаюсь посмотреть эротический сон с участием меня и вашей Мадам.

Бандит на сказанное хмыкнул и произнёс:

— Когда Сориг тебе головку члена в тиски зажимать начнёт, я приду посмотреть…

— Тоже мне «зрелище», — буркнул я и закрыл глаза.

Закончив, бандиты ушли, погрузив в темноту порядком набитое людьми помещение.

— Эй, парень? Так это из-за тебя весь сыр-бор то? — раздался из соседней камеры хриплый голос.

— Да дайте поспать наконец! — возмущённо рявкнул я.

— Вот идиот… — тоном обиженного на жизнь человека, прокомментировал моё возмущение другой узник.

А что, отчасти он прав. Если «разрезать» меня текущего на дольки, то выяснится, что одна из них во время моего бытия в комплексе солидно свихнулась, вторая поднабралась прагматизма, а в третьей с новой силой вспыхнули идеи равноправия и социальной справедливости. Вот только если раньше я искренне считал, что для продвижения данных идей лучше всего подходят печатная периодика и работа с населением, то сейчас более эффективным мне кажется хорошо заточенный адамант.