Долгий путь на Север

И всё же мы успели всё или почти всё: Дрима и его сыновья собирали, переделывали и подгоняли снаряжение со скоростью и сноровкой истинных профессионалов. В основном это касалось брони, всё остальное было уже относительно собрано и подготовлено, хотя, с многим ещё предстоит разобраться. Например, за моими плечами висит сейчас довольно тяжёлый, похожий на ружейный футляр, с находящимся в нём пневматической винтовкой. И как я подозреваю, оружие это пригодно не только для отстрела воробьёв.

Стоило лишь поступить божественному предупреждению, как вся семья Дрима спешно ретировалась, а мы, торопливо связав хозяина и отговорив Грому поставить ему пару синяков на лице, спрятались в находящемся метров за сто — сто пятьдесят от магазина доме.

Грома не прогадал, обыскивать его не стали, начав с более близких к магазину зданий.

Мы же, подождав пока кольцо преследователей выпустит нас из себя, отступили.

Точнее, делаем это сейчас.

— Сделаем крюк в сторону выхода из Лабиринта, после чего выскочим по Садовой набережной. Если и будет оцепление, до неё оно дойдёт в последнюю очередь, — обернувшись, выстрелил нам Глава.

Процесс беготни по порядком опустевшему городу опять возглавил Тихон. Под его руководством мы торопливо двигались всё по тем же тёмным улочкам и переулкам.

— Оцепления не будет пока Лабиринт «молчит» в первую очередь будут заниматься беженцами. А уже с утра, проработав информацию по выходам, выставят посты и оцепление, — предположил Гном.

На этом разговоры закончились и начался, собственно, наш побег из города.

Удивительно или нет, но прошёл он до скучного удачно.

***

То, что мы оказались на окраине, я осознал лишь после того, как добрые минут пять нам не встретилось ни одного двухэтажного здания. Здесь, в районе уютных, с просторными двориками особняков, народ вёл себя куда более спокойно, собираясь и покидая свои жилища с какой-то неторопливой обречённостью.

Проявляя некоторую наглость, я и мои товарищи присоединились к казавшейся бесконечной, покидающей город веренице телег, двуколок и экипажей, да и просто толкающих гружёные тележки людей.

Приметив двух женщин, одна из которых, молодая, несла на руках ребёнка, а другая, постарше, толкала нагруженную скрабом тележку, Тихон направил нас к ним и буквально в два предложения втёрся в доверие. Не знаю, как именно он это сделал, но вышло довольно легко. Как итог, Грома впрягся в тележку, Тихон взял на руки ребёнка и мы, такой вот «крепкой семьёй», двигались около трети часа, благополучно разминувшись с несколькими патрульными группами.

Жилые дома закончились, уступив место тонувшим во мраке амбарам, складам и едва различимыми за ними полями и огородами.

Здесь Тихон извинился перед женщинами и наш отряд, покинув процессию, направился в темноту, проскочил мимо каких-то хозяйственных построек, а после, не встретив ни одного живого человека, часа четыре месил сапогами то распаханную землю, то преодолевал заросшие бурьяном поля.

Рассвет настиг нас в граничащем с полями жиденьком подлеске. Впереди, в километре, а может в двух, высился тёмный массив мрачноватого голого леса.

Скинув с плеч довольно тяжёлый рюкзак и футляр с винтовкой, я опустился на холодную весеннюю землю.

Вероятно, отдых был нужен не только мне, но и выдохшемуся от ночного перехода Тихону. Старик, сняв свой рюкзак, устало на него уселся.

И только гном казался совершенно бодрым, словно, если надо, он сможет идти ещё столько же, а после, коли понадобится, и вдвое больше.

Вынув из футляра на поясе небольшой металлический тубус, Грома открутил его крышку и вытряхнул на свою большую ладонь три размером с крупную монету таблетки. Выдав по одной мне и Тихону, он пояснил.

— Разгрызть и держать во рту.

— Воды бы… — попросил я.

— Рано. После, — отрезал гном, после чего взглянул на светлеющее на востоке небо.

Города отсюда видно не было. В сторону его, на сколько хватало взгляда, тянулись местами обработанные поля и какие-то хозяйственные строения, со стороны которых мы сюда вышли.

Закинув оставшуюся таблетку в рот, Грома, похрустев ей и проглотив, заговорил:

— Есть, Влад, один момент, который мы тебе не озвучили, а озвучить, пожалуй, стоило.

Помнишь тогда, в общей тюрьме комплекса, ты интересовался, с какой это доброты мы потащим тебя на Север?

— Было дело, — пробурчал я.

Может всё же проглотить эту горькую массу? Да нет, вон, Тихон держит во рту, и я подержу.

— Да ты расслабься, для тебя момент исключительно положительный. Хотя, именно из-за тонкостей с ним связанных, Хайнц пусть и предложил прихватить нас с собой, но не стал настаивать когда мы отказались. А ведь нашего старикана просто мечтают видеть на Севере… Видишь ли, с наших тел, и с твоего нынешнего тоже, забрали некоторое количество волос. У меня вот в своё время пол бороды срезали изверги. Знаешь зачем?

Моя голова стремительно прояснялась, измотанное до предела тело постепенно наполнялось силой. К гадалке не ходи, выданные гномом таблетки — мощный стимулятор. Тревожит только, что у подобных препаратов обычно весьма недетская отдача.