Докторица

В нашем случае, мне кажется, что у меня, что у Маши, месть немцам – это скорее такая форма долга перед памятью родных погибших от рук подлых захватчиков. То есть, месть – это не убить как можно больше или какое-то количество по христианскому прейскуранту (око за око), а принести свой максимально посильный вклад в нашу победу над врагом. В нашем случае – не ударным трудом на производстве в тылу, а на переднем крае, на фронте и лично. Мне кажется, что именно такая форма и трактовка понятия мести свойственна нашему народу, совершенно не понятная нашим западным соседям, ведь не зря при нашем наступлении, по словам Соседа, немцы, которые знали, что творили на оккупированных территориях их войска в ужасе бежали куда только могли, потому, что согласно католическим законам мы, придя в Германию, должны были превратить её в пустыню, да и не её одну. А вместо этого наши солдаты жалели и кормили голодных немцев, и никакая пропаганда бы не сработала с идеей, что "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ сам по себе". Если бы у нас не было исконного понимания, что месть – это победа над врагом, а не удовольствие от воздаяния по счёту и прейскуранту. Вот только это не слабость, как думают многие наши соседи. Именно поэтому у нас никогда не было колоний и приграничные области присоединялись к нам добровольно и без примучивания, как это принято в колониях.[13] Потому и выходит, что в нашей с Машей мести нет никакого удовольствия, нет задачи убить и тем более в какой-нибудь изощрённой форме. Мы за смерть наших родных должны лично сделать для приближения нашей победы максимум возможного по нашим силам.

У Маши есть ещё старший брат, который служит и воюет в танковых войсках, он старший сержант и командир танка, она мне показывала фотографию, где он снялся на фоне своей "тридцатьчетвёрки". Сосед очень внимательно разглядывал фото и уверил меня, что этот танк сильно отличается от классического Т-34 начала войны, что у него не короткая, а длинная пушка, похоже калибра пятьдесят семь миллиметров, башня сдвинута на середину корпуса, а люк мехвода с лобового листа ушёл наверх. Большего рассмотреть на фото было нельзя, но и это радовало, потому что такие танки у нас должны были появиться только к лету этого года, а в достаточном количестве только к следующему году, а Олежек – брат Маши служит в обычной, а не гвардейской части, куда направляют самую новую и лучшую технику и оружие. Ещё один штрих, у него на плече почти за спиной висит автомат с рожком, то есть это его штатное оружие, а не взятое у кого-то для позирования на фото, иначе бы он его повесил на грудь, а это значит, что экипажи танков вооружены уже не только пистолетами, как в истории Соседа, где танковые экипажи стали вооружать уже только после лета этого года. Почему я завела разговор про Машиного брата, потому что по "прейскуранту" наличие брата на фронте уже освобождает Машу от мести и она вполне могла бы не рваться на фронт, но тут уже дело личности и чувства долга. Я Машу вполне понимаю, ведь я вполне могла бы остаться летать в связной авиации, где у меня есть "боевые"…