Доктор Смерть

Фамилию Ира менять не стала, сказав, что Барканской она себя иногда представляла, а вот Антипова – это очень непривычно. Кириллу и самому было непривычно. Сложнее всего давалась новая подпись – вроде бы и отработал ее до автоматизма, а рука все равно выводила: «К. Барканский». В конце концов Кирилл пошел на компромисс – сократил свой витиеватый автограф до буквы «К» с решительным горизонтальным росчерком.

– Есть у меня на примете одно место, – сказала новобрачная, застав супруга за рассылкой резюме. – Сугубо для своих, абы кого туда не берут. Но раз уж мы поженились, могу составить протекцию.

– Чем торговать? – поинтересовался Кирилл, немного удивленный таким вступлением. – Органами или веществами?

– Все гораздо хуже! – усмехнулась Ира. – Это частный медицинский центр, встроившийся в систему добровольного медицинского страхования. Проще говоря – насосная станция по перекачке денег.

– И что такого? – удивился Кирилл. – Это же обычное дело. У нас же страховая медицина.

– Не совсем обычное, – возразила Ира. – Там больше работают с бумагами, чем с живыми людьми. Показывают на бумаге объемы, получают деньги, делятся со страховщиками. Гоголь, «Мертвые души», том третий. Ну, для блезира и с живыми душами тоже работают, надо же видимость деятельности изображать. Главный врач, он же – владелец фирмы, наш бывший сотрудник. Посидел, бедолага, четыре года в старших лаборантах, и решил податься в бизнес. Мужик неплохой, с понятием, и сотрудников подбирает таких же. Сам понимаешь, дело тонкое…

– Понимаю, – кивнул Кирилл, мысленно взвешивая «за» и «против». – И долго ли он так работает?

– Шестой год, – ответила супруга. – Бизнес раскрученный и стабильный, можешь не сомневаться. Я бы не стала предлагать любимому мужу что-то стремное.

Быть любимым мужем Кириллу нравилось. Новые впечатления, другой уклад жизни… Чего уж там – слишком долго жил с родителями на положении младшего члена семьи, хорошо, еще, что в маменькиного сынка не превратился. В общем – вписался в новую жизнь сразу же, будто прожил с Иркой лет десять. И с ребенком отношения установились ровные. Опыта общения с детьми у Кирилла не было (да и где он мог его набраться?), но он знал главный секрет – чем меньше капать детям на мозги, тем лучше. Это работало.

Кириллу уже приходилось начинать жизнь «с чистого листа», но на этот раз все в самом деле было по-новому, начиная с фамилии и заканчивая работой, на которую он устроился по наводке жены.

«Насосная станция» располагалась в уютном двухэтажном особняке на задворках Покровского бульвара. На первый взгляд, клиника как клиника, только вывеска нестандартная – маленькая латунная табличка у входа и архив необычно велик, занимает чуть ли не половину второго этажа. Ну а в том, что вход в архив защищает супернавороченный биометрический замок, пропускающий по отпечатку указательного пальца, ничего необычного не было – врачебные тайны нуждаются в надежной защите.

Увидев главного врача «станции» Ростислава Германовича, Кирилл подумал: «ему бы в ситкомах сниматься, сразу бы звездой стал». Выглядел Ростислав Германович и впрямь комично – нос уточкой, нижняя губа выпячена лопаткой, левый глаз подергивается, создавая впечатление лукавого подмигивания, мало того, что сутулый, да еще и влево корпусом кривится, и то и дело потирает руки, необычно крупные для такого сморчка. Но в ходе беседы впечатление круто изменилось – деловой мужик, с таким можно и нужно иметь дело. И глаз, что рентген – насквозь людей видит. Байке о возвращении к фамильным истокам Ростислав Германович не поверил. Полистал трудовую книжку, усмехнулся и спросил:

– Отчего так много перемен в жизни? То специальность меняете, то города, а теперь вот фамилию…

К такому вопросу Кирилл был готов, он вообще проработал заранее все неприятные вопросы, которые могли возникнуть на собеседованиях.

– С кафедры хирургии меня выперли из-за внутренних интриг, – сказал он с просчитанной грубоватой прямотой. – У заведующего кафедрой возник конфликт с моей матерью, которая работает доцентом кафедры терапии, вот он на мне и отыгрался. Я от обиды психанул, молодой был, порывистый, и решил совсем уйти из хирургии. Надо сказать, что я не мог определиться с выбором специальности до шестого курса, мама советовала идти в кардиологи, а отец, он у меня хирург, советовал идти по его стопам. Ну и в роду все были хирурги, это тоже сыграло свою роль…

– Я вас понял, – перебил Ростислав Германович. – Превратности судьбы вынуждали вас к переменам.

Кирилл молча кивнул.

– А что все же стояло за превратностями? – прищурился главный врач. – Ответьте кратко, не растекаясь мыслью по древу. Для принятия решения мне важно знать ваши слабые места.

– Я привык брать ответственность на себя, – словно бы нехотя «признался» Кирилл, следуя советам авторов умных книжек, которые учили подавать под видом недостатков достоинства. – Сложные операции старался делать сам и со сложными пациентами тоже разбирался самостоятельно, не спихивая их коллегам. Ну а чем сложнее работа, тем выше вероятность неприятностей…