– Да! – подтвердил отец. – Надо уехать туда, где тебя не знают. На время, пока все не забудется. Нам с мамой очень не хочется с тобой расставаться, но так будет лучше. Ты не подумай, что мы тебя выпроваживаем…
– Ну что ты, пап! – возразил Кирилл. – Я все понимаю и сам тоже думал о том, чтобы поработать где-то на стороне. Вопрос только куда?
– Разумеется, уезжать нужно туда, где у нас будет возможность помочь тебе устроиться, – сказала мать. – Например – в Нижний, в Казань или в Саратов…
– В Калининград тоже можно, – добавил отец. – Помнишь дядю Мишу, который тебе спиннинг подарил? Он в прошлом году стал главным врачом открывшегося там кардиоцентра.
Дядю Мишу Кирилл помнил смутно – как-никак почти двадцать лет прошло, – а подаренный им спиннинг до сих пор валялся где-то на антресолях, потому что никто из Барканских не имел пристрастия ни к охоте, ни к рыбалке.
– В Калининград! – выбрал Кирилл после секундного раздумья.
– Почему именно туда? – поинтересовалась мать.
– Потому что далеко, – ответил сын, готовый ехать хоть на Камчатку, лишь бы подальше от родного города, в котором над ним устроили расправу (как-то иначе он свое осуждение не называл, поскольку оно было именно расправой).
– Тогда придется стать кардиологом, – подвел итог отец. – Хм! Дело, конечно, непростое, потому что из хирургов в кардиологи по новым правилам путь закрыт, но решаемое. Я тебе это организую. В виде исключения.
– Все будет выглядеть логично, – сказала мать. – Молодой кардиолог, кандидат наук, приехал в Калининград, чтобы работать в новой суперсовременной клинике.
Кирилл порадовался тому, что кандидатские степени подразделяются по отраслям науки, а не по конкретным специальностям. Кто в Калининграде будет вникать в то, что он защитил диссертацию по хирургии? Никто! Что же касается кардиологии, то это весьма неплохая специальность. С одной стороны, она узкая – и переучиться на кардиолога будет несложно, и работать тоже. А, с другой стороны, она очень востребованная, без клиентуры никогда не останешься.
Глава шестая. С чистого листа
Главврач калининградского Кардиоцентра Михаил Александрович Портнов решил проблему трудоустройства сына лучшего друга виртуозно – создал научно-практическую группу по подбору оптимальной перманентной антигипертензивной терапии и назначил Кирилла ее руководителем. С одной стороны, кандидат медицинских наук получил достойную должность. С другой, свежеиспеченный кардиолог, делавший первые шаги по новой стезе, в этой должности не мог облажаться даже при большом собственном желании. Два опытных врача-практика, подошедшие вплотную к пенсионному порогу и потому сильно тяготевшие к спокойной работе, изучали статистику, оценивали накопленные данные, делали выводы и писали отчеты с рекомендациями, которые руководителю группы нужно было подписывать и передавать главному врачу. Все возможные ошибки сводились к отсутствию подписи на очередной бумажке, но в этом же ничего страшного нет.
В результате все были довольны. Кирилл получил хорошую должность и возможность постепенного вживания в кардиологию, а оба его подчиненных радовались отсутствию пациентов, короткому рабочему дню (после обеда они якобы уходили в научную библиотеку на проспекте Мира) и жирным премиям. А как же без премий? Людей, которые двигают науку, нужно стимулировать соответствующим образом, потому что они работают на светлое будущее. Михаил Александрович тоже был доволен. Во-первых, он сумел выполнить просьбу своего друга, которому кое-чем был обязан, а, во-вторых, через научно-практическую группу можно было прокачивать неплохие деньги. Администрация Кардиоцентра регулярно заказывала группе проведение различных исследований и щедро это дело оплачивала. Кирилл обналичивал полученные за исследования деньги через фирму, принадлежавшую супруге его покровителя, и оставлял пятнадцать процентов себе, а остальное уходило Михаилу Александровичу. Прибыль хорошая, а риск нулевой, потому что все завязано на своих и услуги оплачиваются штучные, не укладывающиеся в рамки стандартов. Закупая по завышенным ценам одноразовые шприцы или, скажем, дезинфицирующие средства, нельзя сильно зарываться. Десять процентов накрутки – это предел разумного максимума. Если накрутишь больше, то тебе прокурор с таким же энтузиазмом срок накрутит. А пойди пойми сколько стоит анализ заболеваемости артериальной гипертензией среди работников судостроительного завода. Тридцать тысяч рублей или триста тысяч? Черт его разберет… Научно-практическая группа получила за это «исследование», сварганенное кирилловыми орлами за полтора часа, четыреста восемьдесят три тысячи двести сорок семь рублей девяносто копеек. А что тут удивительного? Сведения-то важные, насущно необходимые для правильного выстраивания профилактической работы.
– Пока привыкай, входи в курс, а там я тебя в начмеды[6] подниму, – обещал Михаил Александрович. – Я люблю, чтобы вокруг были надежные люди.