Доктор Серван

— Теперь вот в чем дело, — продолжал больной после непродолжительного молчания. — Франциск влюблен в одну девушку — влюблен так, как влюблены все молодые люди. Недавно он умолял меня попросить для него руки этой особы, которая есть ни кто иная, как девица С. Я заметил Франциску, что С. очень богата, а у нас ничего нет, кроме того, что мы зарабатываем своим собственным трудом. Я попытался объяснить ему, что даже если С. согласится на этот брак, то он всегда будет находиться в зависимости от чужого семейства. Я также старался внушить ему, что супружество — очень серьезная и важная вещь, и сказал, что хочу подождать, пока кое-какие подозрения, которые у меня есть относительно этой девушки, рассеются.

Из-за такого ответа между нами на несколько дней установилась некоторая холодность. Но потом вдруг я заболел, и мой сын пришел в страшное отчаяние.

Теперь я хочу передать вам, доктор, документы на это имущество, которое доходит до трехсот пятидесяти тысяч. Это позволит моему сыну жениться на девице С., если только его любовь переживет меня. Когда я умру, он будет свободен в своих действиях, но при моей жизни он никогда не заключит этот брак, который я считаю величайшим несчастьем. Все документы находятся у меня в бюро, в полном порядке, и запечатаны в конверт. Возьмите эти бумаги, доктор, и, когда сын закроет мои глаза, передайте их ему.

Я вас давно знаю, вы мой друг, и мне гораздо приятнее возложить эту обязанность на вас. Я не хочу обращаться к нотариусу, который думает только о том, как бы совершить выгодную сделку и никогда не старается облегчить чужое несчастье.

— Если вам угодно, — ответил Серван, — я исполню ваше желание, но через два дня я верну вам этот конверт, потому что вы выздоровеете.

— Я стар и без всякого страха готов предстать перед судом Божьим. Я был добр к своему сыну и справедлив. Вместо того чтобы роптать на Бога за счастье, которого я лишаюсь, я благословляю его за то, что имел в этой жизни.

И старик, утомленный продолжительной беседой, облокотился на подушку и закрыл глаза. Доктор приблизился к нему и пощупал пульс.

— Вот и новый приступ лихорадки, — прошептал он.

Серван выписал рецепт, затем вышел в соседнюю комнату и передал его Франциску со словами:

— Надейтесь, друг мой. Если будет что-то новое, приходите ко мне сами.

Молодой человек плакал.

Доктор удалился. В дверях он встретил Ивариуса, который, запыхавшись, прибежал за ним к прокурору. Верный слуга проговорил:

— Граф Доксен ждет вас! Я предложил ему свои услуги, но он хочет видеть непременно вас. Пойдемте скорее!

— Где он?

— Я вас отведу.

Серван быстрым шагом последовал за Ивариусом.

X

Доктор и его слуга в скором времени прибыли к дому графа Доксена. Серван на минуту остановился: лоб его покрывала испарина. Рассеянно вынимая платок, чтобы отереть ее, он сказал своему верному слуге:

— Они замучают меня до смерти.

Когда Ивариус постучал в дверь, ее сразу же отворила старая служанка.

— Вы доктор? — спросила она у Сервана.

— Да.

— Ах, пожалуйте поскорее, моей бедной госпоже очень плохо!

И служанка пошла вперед, показывая доктору дорогу. Серван и Ивариус очутились в прекрасно убранной спальне, в которой, впрочем, царил беспорядок: так обыкновенно бывает, когда в комнате лежит тяжелобольная. В спальне царил полумрак, у дальней стены стояла просторная кровать с великолепными резными колоннами по углам, на которых лежал превосходный малиновый балдахин, бросавший темный отлив на бледное лицо графини. Она лежала неподвижно, как покойница.

Мужчина лет тридцати ходил большими шагами по комнате и время от времени отодвигал полог, чтобы взглянуть на больную, а потом бросался к окну и глядел на улицу, приговаривая:

— Когда же явится этот проклятый доктор!

Затем он снова принимался ходить по комнате, смотрел на полог и злился от нетерпения. Наконец, будучи не в состоянии ждать дольше, он во второй раз послал служанку за Серваном. После этого второго визита Ивариус побежал за своим господином к прокурору. В это время мужчина, с таким нетерпением ждавший прихода доктора, приблизился к постели жены и спросил:

— Тебе плохо, Эмилия?

Молодая женщина попыталась ответить, но слова замерли на ее устах.

— Доктор скоро придет, потерпи немного, — продолжал супруг. — Я опять пошлю за ним Марианну.

Бледная улыбка, которую можно было принять за выражение благодарности, тронула губы графини, ее муж выпустил из рук полог и снова подошел к окну с озабоченным и задумчивым видом.