Доктор, который научился лечить все

Юный математик XIX века Эварист Галуа, убитый на дуэли в 20-летнем возрасте, начал изучать математику в 16 лет. И за четыре года наворотил в ней столько, что многие математики-современники просто не понимали его языка, а заложенные мальчиком математические принципы сегодня используются в кристаллографии и физике элементарных частиц.

Молодой Наполеон за считаные годы создал величайшую империю и заложил основы современной Европы, границы и установления которой местами до сих пор отражают наполеоновскую эпоху.

Блюм тоже взлетел столь высоко, что современные врачи просто не могут понять, что он делает. Он, без преувеличения, создал другую медицину. Надмедицину. Сверхмедицину. Или вообще уже не медицину. Он лечит практически всё практически без всего — без таблеток, без позитронной томографии. Просто руками. Ну, и рычагами, усиливающими действие рук. Прокачивает человека. Переформатирует его. И в новом формате тела болезни уже нет места.

Это удивительно.

И не только мне. Будущий несостоявшийся кибернетик и по совместительству сын Блюма Леонид, посмотрев, как работает отец, настолько удивился, что со свойственным его возрасту пылким энтузиазмом решил разобраться с тем феноменом, который увидел своими глазами и услышал собственными ушами (в объяснениях отца). Железный занавес к тому времени уже пал, границы открылись, стало можно ездить, смотреть, посещать любые страны и библиотеки.

— И мне тогда, — рассказывал Блюм-младший, — ужасно хотелось узнать, мой отец столь крут локально или глобально — в масштабах планеты. Я просидел недели в библиотеке, изучил темы биомеханики, структурных деформаций, дегенеративно-дистрофических процессов и изменений, которые возникают с возрастом и считаются необратимыми, но которые отец мог поворачивать вспять… И понял: он крут глобально! Это меня, помню, тогда сильно поразило. Ничего похожего в мире не было, нет и более того — то, что он делает, считается принципиально невозможным. Не существует в мире ни описания, ни теоретической базы для подобного. Отец ведь создал массовые прецеденты обратимости необратимых процессов старения, возникающих со временем в организме.

Я стал дальше копаться в медицинской литературе, и чем больше её читал, тем больше приходил в ужас оттого, что я вообще этим людям — врачам — когда-то доверял собственное здоровье! Я, как технарь и вообще разумный человек, просто поверить не мог в то, как странно вообще устроены мозги у медиков, не мог поверить, что так вообще можно думать, как они мыслят!

— Например? — живо заинтересовался я и навострил внимание. Я вообще люблю любые разоблачения, они щекочут моё нравственное чувство.

— Например, — кивнул Леонид, — когда я открыл книжку про менеджмент спастики и увидел, что в главе 13 говорится об инъекциях фенола в нижние отделы спинного мозга, чтобы произвести химическую ампутацию конечностей. И там на полном серьезе обсуждается, какие плюсы человеку несет химическая ампутация конечности: ему будет удобнее менять памперсы, потому что у него не будет больше спонтанных пинков и дрыганий, он не травмирует себя и медсестру… А вопрос о том, что если вы ему эти ноги химически ампутировали, то наверняка закрыли все пути к обратимости процесса болезни… этот вопрос как таковой вообще не поднимается!

— Смешно. Точнее, это было бы смешно, если бы не было так грустно… А при каких болезнях или травмах врачи рекомендуют химически ампутировать не гнилые и гангренозные, а вполне себе целые ноги? Что здесь вообще имеется в виду в данном случае под спастикой?

— Вот имеется, допустим, человек, у которого травма головного мозга или спинного мозга где-нибудь на уровне нижнего шейного отдела. В результате у него спастика, то есть отсутствие контроля ускоренного движения. В данном случае это означает, что при определенном уровне ускорения мышцы входят в так называемый спазм. Представьте себе, в зубчатом колесе выкинули, допустим, 5 зубцов. И оно проскакивает на эти 5 зубцов. Получается, что в данном секторе вы движение не контролируете никак. То есть вы хотели сделать маленькое движение, а оно выстрелило на полную амплитуду. Соответственно, вы пнули косяк и сломали себе палец ноги или, регулярно таким образом пиная, набили себе язву на передней поверхности голени — это все реалии спастической жизни. И что мы с этим будем делать? Как ему помочь? И вот с точки зрения классического медицинского менеджмента на полном серьезе рассматриваются варианты а-ля: частично обрезать нервы, то есть дать ему частичный паралич, чтобы частичным параличом компенсировать эту неконтролируемость, или лучше дать ему полный паралич, допустим, химическим методом, чтобы вообще ни о чем не беспокоиться? Ну это же дикость! Нога работает, хоть и плохо, а они вовсе хотят её выключить! И даже не задумываются о теме обратимости, о том, как это всё можно вылечить, найти путь в другую сторону!

Гениальность отца состояла в совершенно беспрецедентном и, казалось бы, алогичном ходе — он предложил работать не на сильной, а на слабой стороне.