Доктор Данилов в тюремной больнице

А сколько здесь откровенно сумасшедших типов, как среди спецконтингента, так и среди сотрудников! Прапорщик Лыхолит забрал с собой обломки удаленного мной полусгнившего зуба, сказав, что хочет их похоронить. Капитан Ульянов два раза допивался до белой горячки и не очень усердно это скрывает. У психолога Бендюговской взгляд какой-то мертвый, даже если смотрит прямо на меня, то все равно как бы мимо. Начальника оперативного отдела майора Терещенко боятся все — и осужденные, и сотрудники. Как мне кажется, его и сам начальник колонии побаивается, настолько Терещенко свиреп и ужасен в ярости, которая на него накатывает по два раза в неделю.

К общим проблемам у меня добавилась сугубо личная. Мне симпатизирует санитар Феофиловский, осужденный по статье 105, часть вторая за умышленное убийство своего любовника, совершенное с особой жестокостью. Феофиловский насмерть затыкал своего гражданского мужа кухонным ножом, нанеся ему множество ран (отсюда и умышленная жестокость, а то пошел бы по первой части). Причина банальна — ревность. Феофиловский застал изменника на месте преступления с какой-то левой женщиной, которой удалось удрать и поднять шум. Первая судимость у него была за ограбление: попытался вечером облегчить пьяного прохожего, но попался наряду.

Феофиловский по сто раз в день находит повод, чтобы заговорить со мной якобы по делу, и при этом смотрит на меня с таким неприкрытым вожделением, что у меня волосы дыбом встают и мурашки по спине бегать начинают. Не от ответного вожделения (с этой точки зрения меня интересуют только женщины), а от страха. Что, если он решит наказать меня за мою неуступчивость? Бр-р, мороз по коже! Думал пожаловаться Баклановой, чтобы убрала Феофиловского из санитаров, но, во-первых, повода нет, одни домыслы, во-вторых, не хочу стать всеобщим посмешищем. Нашим зубоскалам только повод дай поржать! Конечно, работы мало, никто не перетруждается, надо чем-нибудь заняться, чтобы не скучать.

Отсутствие дополнительных заработков напрягает. Да и как об этом здесь может идти речь, если я не могу усадить в кресло никого постороннего? Подрабатывать можно только «почтальоном» (проносом запрещенного через КПП), но это не по мне. Мне как сотруднику зона не нравится настолько, что попадать сюда в качестве осужденного я не собираюсь.

Хотя варианты бывают разные. Некоторые осужденные (в основном те, кому негде жить после освобождения и нечем заняться, кого на воле никто не ждет) незадолго до окончания своего срока демонстративно взламывают магазин для спецконтингента, чтобы получить новый срок и остаться на зоне. Им лучше здесь, чем там, привыкли. Каждому свое.

У меня всякий раз при проходе через КПП портится настроение. Становится как-то уныло, краски меркнут, время начинает ползти медленно-медленно. Душное место — зона. В прямом смысле не такое, как тюрьма, но в переносном — да. Когда рабочее время заканчивается и я выхожу обратно, в большой неогороженный мир, самочувствие неизменно повышается. Что бы ни произошло за день, как бы меня ни доставали и ни нервировали, настроение прыгает вверх. И воздух становится чище, и небо ярче, и люди добрее…

Насчет людей я не шучу и не преувеличиваю. Взять хотя бы Светку Фроликову. В автобусе с ней и поболтать, и пофлиртовать можно, а на работе смотрит букой, на все вопросы отвечает односложно, потому что зона угнетает. Да и форма имеет значение, хотя Светка и ее носит очень соблазнительно: ушивает, где надо, так, что ее формы кажутся еще роскошнее. Жалко, что меня она всерьез не воспринимает, только отшучивается в ответ на мои комплименты. А может, просто следует правилу: «Где работаю, там ничего больше себе не позволяю».

В прошлом году из запертого ящика Светкиного стола, стоявшего в закрытом и опечатанном кабинете, кто-то украл пачку ее фотографий с отдыха на море в Хургаде. Пропажу так и не нашли, но явно постарался кто-то из осужденных, причем из активистов, постоянно тусующихся в штабе. Обеспечил себя и корешей наглядным материалом для «сеансов» (По определению Сергея Довлатова: «Лагерное „сеанс“ означает всякое переживание эротического характера. Даже шире — всякого рода положительное чувственное ощущение. Женщина в зоне — сеанс. Порнографическая фотография — сеанс. Но и кусочек рыбы в баланде — это тоже сеанс») до конца срока, ведь пачка была толстая. Светка фотографировалась чуть ли не у каждой пальмы и столба.

На КПП меня досматривают очень редко, наверное, все, кому следует, в курсе, что я ничего никогда не проношу, даже если мне намекают, что очень выгодно. Впрочем, намекавшие зэки, скорее всего, действовали по указанию оперчасти, потому что здесь же все построено на стукачестве и провокациях.