Доктор Данилов в ковидной больнице

— Соловей его не повышает, боится, что подсидит, — объяснила Елена. — Хвалит, награждает, премиями осыпает, но расти в департаменте не дает. Предлагает время от времени перейти куда-нибудь главным врачом. Пульхитудов от таких предложений пока что отказывается. Не хочет уходить из департамента, да и неспокойно быть главным врачом в наше время.

— Это да, — согласился Данилов. — Самая опасная должность в здравоохранении.

— Самая опасная? — удивленно переспросила жена.

— Заведующий отделением может держать все под контролем, чиновники из департамента, включая директора, крайними никогда не оказываются, а главный врач почти всегда крайний и не имеет возможности самолично все контролировать. Ему приходится полагаться на подчиненных, а они часто подводят.

— Начмеды получают гораздо больше подзатыльников, — возразила Елена.

— Выговоров они больше получают, это так. Но что такое выговор? Сегодня дали, завтра забыли. А вот когда надо кого-то снять, чтобы показать торжество справедливости, снимают главного врача, а не начмеда. У нас сейчас главный ходит как в воду опущенный, а начмед бодра и весела. Небось даже радуется всей этой заварухе, надеется на повышение.

Заместитель главного врача по анестезиологии и реаниматологии Бутко пришел к Пульхитудову вместе с Даниловым, но был выставлен за дверь, причем довольно грубо.

— Придете, когда я приглашу, Юрий Семенович, — сказал Пульхитудов. — До свиданья!

— Но я считаю своим долгом… — начал было Бутко.

— У нас тут не отделение полиции, а больница и я приглашаю сотрудников на беседу, а не на допрос! — рявкнул Пульхитудов. — Так что обойдемся без адвокатов!

Бутко благоразумно промолчал. Ушел едва ли не на цыпочках и дверь за собой закрыл тихо.

— Давайте начнем с вашей биографии, Владимир Александрович, — обычным, спокойным тоном предложил Пульхитудов, указывая рукой на стул, который стоял в двух метрах от его стола. — А то ведь в отделении мы так толком и не познакомились.

«Зачем этот цирк? — удивился Данилов, садясь на стул и раскрывая принесенную с собой папку. — Зубы заговаривает или разгон берет? И кого же он мне напоминает?».

Бритая наголо голова, большие оттопыренные уши, холодный взгляд серых глаз… Под маской угадывался квадратный подбородок… Фантомас? Нет, Фантомас был другим. Но явно кто-то из артистов, а не из знакомых.

— Биография моя простая, Вениамин Альфредович, — ответил Данилов, — ясли, детский сад, школа, институт, работа. В данный момент я работаю на кафедре анестезиологии и реаниматологии…

— Про кафедру я знаю, — перебил Пульхитудов. — Меня интересует другое. Вы же сделали неплохую карьеру в Севастополе. Вас приглашали на работу в министерство, но вы вернулись обратно на кафедру. Почему? Вам так нравится преподавать? Или были другие причины?

«Все ясно — прощупывает почву, — догадался Данилов. — Хочет понять, насколько я потенциально опасен и какие у меня связи. Ладно, поиграем в покер».

— Скажу одно, Вениамин Альфредович, выбор я сделал по своему желанию и пока что о нем не сожалею, — сухо сказал он. — Мне нравится лечить и не очень нравится руководить.

— Зачем же тогда вы согласились руководить скоропомощной станцией в Севастополе?

— Вопрос стоял ребром — если не ты, то кто же? Я согласился.

— И технично подсидели директора департамента, — улыбка Пульхитудова была заметна и через маску.

— Давайте будем выбирать выражения, Вениамин Альфредович, — спокойно сказал Данилов. — Я никого не подсиживал, это не в моих правилах. И пора, наверное, перейти к делу. Я написал объяснительные и составил… хм… хронометрированный отчет о том, как происходила реанимация пациента Сидорова. Кроме меня, отчет подписали старший реаниматолог смены Мальцева, врач Макаровская и медсестры Анисимова и Головко. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Он встал, подошел к столу, положил перед Пульхитудовым бумаги и вернулся на свое место.

— Я, надеюсь, вы писали это не в красной зоне? — поинтересовался Пульхитудов.

— Нет, в своем кабинете, — ответил Данилов. — И папка моя в красную зону не вносилась, и перчатки я новые надел перед тем, как идти к вам.

— Это хорошо, — одобрил Пульхитудов, притворившись, что не заметил издевки.

Он пододвинул бумаги к себе и стал читать. Читал долго, иногда возвращался назад и перечитывал заново, Данилов все это время пытался вспомнить, кого из актеров напоминал ему Пульхитудов.

— Что вы на меня так смотрите? — вдруг спросил Пульхитудов.

Данилов пожал плечами и демонстративно уставился в потолок.

— Признаюсь честно, что я ожидал чего-то другого, — сказал Пульхитудов, закончив чтение. — Во-первых, мне не нужно письменное обоснование целесообразности применения этих ваших трубочек. Я требую прекратить их использование.

— Я продолжаю считать это нецелесообразным, — ответил Данилов. — Почему именно, я подробно написал в объяснительной. Если вы со мной не согласны, давайте решать этот вопрос на более высоком уровне.