Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Приговор суда должен восприниматься общественным мнением как справедливый, только тогда цель правосудия — обеспечение определенности, стабильности в обществе — может считаться достигнутой. Концепция судебной истины исходит как раз из этого. Дело должно быть разрешено сообразно тем обстоятельствам, которые были установлены сторонами в суде согласно требованиям уголовно-процессуального права. Все эти моменты в трактовке судебной истины являются привлекательными. Одни они должны быть, на наш взгляд, не противопоставлены, а сопряжены с требованием установления объективной истины, то есть с требованием познания события преступления, так как оно было.

А.С. Барабаш считает, что неприемлемо в качестве цели уголовного процесса рассматривать истину в силу того, что невозможно в каждом конкретном случае достичь точного соответствия знаний действительности. Общим в определении истины является оценочный момент, если знание точно соответствует действительности — оно истинно, если нет — ложно[1322]. «Обращает на себя внимание тот факт, — пишет А.С. Барабаш, — что в любом случае речь идет о знании, знании о чем-то. Применительно к необходимости получения его и формулируется цель, и когда она реализована, мы получаем знание»[1323].

А.С. Барабаш предпринял культурологическое исследование, в котором попытался доказать неприемлемость состязательной парадигмы для русского уголовного судопроизводства и традиции доказывания истины[1324]. При этом он делает вывод, что нельзя понимать под целью уголовно-процессуальной деятельности точное соответствие знаний действительности, которое не зависит ни от человека, ни от человечества. А.С. Барабаш показывает себя сторонником когерентной теории истины, поскольку считает, что представление об истинности обусловлено системой связей и отношений с понятиями, которые выступают набором инструментальных средств познания. Совершенного же понятия не существует. Никто из нас таким понятием не владеет, поэтому никто не вправе претендовать на истину как точное соответствие знаний действительности[1325].

Даже те, кто является сторонником концепции «объективной истины», считает нужным дополнить ее различными оговорками. Ярким примером тому может служить уже неоднократно цитируемая работа С.В. Балакшина. Этот ученый вначале утверждает, что «целью уголовно-процессуального доказывания является установление объективной истины, под которой необходимо понимать соответствие содержащихся в итоговых выводах и решениях органов расследования, прокуратуры и суда знаний об обстоятельствах, входящих в предмет доказывания по уголовному делу, реальной действительности»[1326]. Однако далее он пишет, что «с учетом возможностей уголовно-процессуального доказывания в теории и практике уголовного процесса предлагается определить, с одной стороны, цель доказывания, то есть установление объективной истины, а с другой — цель правосудия»[1327]. Целью правосудия автор считает необходимым признать истину процессуальную, означающую соответствие выводов и решений суда об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, собранным и надлежащим образом проверенным и оцененным доказательствам[1328].

В.О. Белоносов пишет, что истина продолжает оставаться целью уголовного судопроизводства, в противном случае правоприменители были бы дезориентированы в своих действиях. Однако совокупность знаний, получаемая в ходе расследования уголовного дела и судебного разбирательства, не может именоваться истиной в строгом смысле слова, так как уголовное судопроизводство не располагает соответствующими средствами[1329]. Прямо скажем, не очень оригинальные выводы.

В одной из последних диссертаций, посвященных проблемам установления истины, ее автор — Г.В. Стародубова попыталась привести новые аргументы в пользу наиболее ортодоксального варианта трактовки объективной истины[1330]. Она утверждает, что истина в уголовном процессе понимаема как полученное в строго определенной законом процессуальной форме и выраженное в приговоре суда исчерпывающее и системное знание о преступлении и лице, его совершившем, адекватно отражающее действительность[1331]. По ее мнению, можно представить истину по УПК РФ как достаточную совокупность сведений об обстоятельствах плюс совокупность достаточных сведений о поведении. Истина в уголовном процессе есть, в первую очередь, не что иное, как реконструированная модель поведения лица — подсудимого. Причем эта модель поведения согласуется с диспозицией одной из статей Особенной части УК РФ[1332]. «Процесс доказывания», «процесс познания» или «установления истины» — понятия в данном случае тождественные, и соответственно истина как реконструированная модель поведения во внешних условиях, необходимая для реализации УК РФ, на этом исчерпывается. Исчерпание истины (доказанность) возникает в момент, когда имеются необходимые и достаточные сведения о поведении и обстоятельствах, соотносимые с диспозицией и гипотезой статьи УК РФ[1333].