Доказательство силы

Из туннеля вывалилась огромная башка, в бомжатнике сразу стало тесно, и на мгновение все застыло, как на стоп-кадре: двое ошарашенных людей и колоссальная голова чудовища на неохватной, уходящей в туннель шее.

Капитан позабыл о пистолете и, оцепенев, смотрел на золотисто-желтый глаз размером с грандиозную сковородку. Вертикальный зрачок в том глазу был веретенообразной формы и очень быстро сокращался, то и дело превращаясь в совсем узкую щелочку.

«Надо бежать… Сейчас оно приспособится к перепаду освещенности, увидит нас и сожрет…» — произнес в голове Дергунова какой-то чужой человек, но к рукам, ногам и прочим парализованным мышцам капитана чужак никакого отношения не имел.

— Бежим! — Балодис кулаком врезал Сергею в плечо, и миг немоты, глухоты и неподвижности прошел.

Все завертелось.

Чудище вздернуло башку, ударилось о свод бетонной пещеры и распахнуло пасть, из которой метнулся раздвоенный язык, размерами напоминавший удава средних пропорций.

Лампочка лопнула, стало темно.

Дергунов выстрелил, уже ничего не видя и понятия не имея, какого результата ждать от выстрела. Просто выстрелил — рефлекторно, понимая при этом, что пистолетная пуля не станет фатальной для чудища таких размеров. Понадеялся, что хоть как-то заденет тварь, и эта его надежда сбылась: судя по всему, пуля попала в чувствительный язык, и в бомжатнике начался тайфун пополам с цунами. На фоне землетрясения.

Стены содрогались так, что давешние толчки показались легкой разминкой. Распределительные коробки смялись с громким скрежетом. Заискрили оборванные кабели. Разлетелись жалкие вещи бродяг. Пыль с потолка сыпалась сплошным потоком…

Зато Дергунова отпустило. Вернулась способность мыслить и осознанно действовать. Он наконец-то внял призыву Балодиса, чуть не оторвавшего капитану рукав вместе с онемевшей рукой, и поспешил в туннель. А добившийся своего Балодис, наоборот, замешкался на входе, развернулся, и темноту прошила яркая вспышка, потом вторая, третья…

Дергунов инстинктивно зажмурился, вспомнив о светошумовых патронах «Осы», но вспышки оказались беззвучными, и он понял: «Фоткает… Во дает!»

И еще понял другое: доктор все делает правильно. Снимки хоть какая-то гарантия, что после рассказа о здешних приключениях они не угодят в сумасшедший дом.

Затягивать экстремальную фотосессию Балодис не стал. Решил, что нескольких кадров достаточно, и через мгновение «диггеры» уже спешили по туннелю, согнувшись, как два древних примата.

— Сюда не дотянется… — пыхтел на ходу Дергунов. — Шея у него длинная, но не настолько…

Он уже сообразил, что исполинская башка принадлежала не зверю или птице, а громадной рептилии, сбежавшей прямиком из парка им. С. Спилберга. Динозавру, наверное, или как там называются такие годзиллы?

— Какая к черту шея?! — зло выкрикнул доктор. — Она почти вся — сплошная шея! А потом сразу хвост!

Дергунов пару секунд осмысливал услышанное, сообразил и похолодел. Змея! Питон-переросток или удав, наплевавший на установленные эволюцией предельные размеры, или анаконда, отыскавшая и сожравшая весь мировой стратегический запас гормональных ускорителей роста, или… Не важно, в общем, представитель какого конкретно вида и семейства протиснулся в туннель, ибо нет сомнений в том, что он с легкостью проглотит человека. И переварит…

И нет времени, чтобы снова раздеться и по микрону просочиться сквозь щель в решетке!

И, как назло, здесь — между решеткой и бомжатником — ни одного ответвления в сторону. Боковые ходы значительно уже, и широкая, словно сплющенная, голова гигантской змеюки туда вряд ли втиснется. Но чего нет, того нет.

Остается одно: расстрелять по твари все патроны, надеясь на чудо, а последнюю пулю пустить себе в голову, чтобы не проверять, какие чувства испытывают перевариваемые заживо люди.

Но возле решетки забрезжил шанс на спасение: шум сзади стих, тварь то ли не спешила, то ли двигалась медленнее, чем представлялось беглецам, и у них появилось время.

«А может, не заметила, куда мы подевались… — с надеждой подумал Дергунов, стягивая куртку. — Почему бы и нет? Перепады освещения, фотовспышки доктора, удары головой о бетонные своды…»

Но долго его заблуждение не продлилось. Суперзмея двигалась именно сюда, в этот туннель, но двигалась и в самом деле медленно, поскольку ползают змеи зигзагом, по синусоиде, размах которой значительно превышает ширину змеиного тела. Вот для этого-то размаха места в туннеле не хватало, в результате чего тварюга билась боками о стены и выдавала лишь малую часть от крейсерской скорости.

— Шевелись! — крикнул Балодис с той стороны.

— Шевелюсь!

Дергунов приготовился к процессу просачивания — и в этот момент жизнь опровергла все его оптимистичные догадки о способе змеиного передвижения.

Змея рванула. С неотвратимостью накатывающегося поезда метро. И со скоростью немногим меньшей. Наверное, она втянула, втиснула в бомжатник изгибы своего бесконечного тела, сжала его, как пружину, и теперь резко распрямилась.