Дойти до перевала

— Ну вот и договорились… Значицца, так, хлопцы. Сейчас вы можете быть свободными, сходите в город, выпейте пива, сосисок с кнедликами поешьте, — с этими словами он протянул Костенко пачку радужных бумажек: — Вот здесь тысяча местных крон, ваши командировочные, так что ни в чём себе не отказывайте. Тут есть баня, при гауптвахте — можете сходить помыться. Я приказал освободить для вас два номера пансионата «Мойзес», тут, напротив, через улицу — можете туда перенести свои вещи, управляющий в курсе. В общем, до завтра вы свободны, только не забывайте — в Банска-Бистрице комендантский час, в десять все должны быть в своих номерах. Документы получите у моего лейтенанта, он ждёт вас возле выхода. Всё, отдыхайте! Лёша, а ты останься, — Обратился он к Савушкину.

Когда они остались одни — Баранов, тщательно заперев дверь, произнёс:

— Ну а теперь о главном. От чего будет зависеть судьба войны в ближайшие три месяца, а может — и её исход. Ни разу не шучу…

Савушкин, иронично усмехнувшись, сказал:

— А говорили — лёгкое задание…

— А оно и есть лёгкое. Но очень ответственное и важное. Ну а о секретности я тебе даже и говорить не стану….

— Понятно. — Кивнул Савушкин.

Баранов, достав из своей полевой сумки лист бумаги, протянул его капитану.

— На, потом прочтёшь. Это сводка по нашим трем фронтам, какие на здешнем театре оперируют. — Вздохнув, продолжил: — Лёша, поверь — никогда даже и не подумал бы, что такими вещами придётся заниматься…. Но ладно, оставим лирику. Значит, смотри. Завтра в полдень вы выезжаете в Зволен.

— Машина наша? «Блитц»?

— Нет. Машину вы получите другую. Увидишь, тебе она понравится. В Зволене, на перекрестке Людовита Штура и Милана Штефаника, ровно в два часа дня возьмёте на борт человека в сером прорезиненном плаще. Пароль — «Как доехать до Эстергома?», ответ — «Эта дорога ведёт в Братиславу».

— Могу записать?

— Запиши, потом выучишь и бумажку сожжёшь.

Савушкин молча кивнул, достал из планшета листик бумаги, все записал и бросил:

— Продолжайте.

— С этим человеком вы поедете в Вельки Кртиш. Въедете в деревню и остановитесь там, где укажет этот человек, и подождёте, пока стемнеет. В сумерках или позже к вашей машине подъедет чёрный «паккард», из него к вам пересядут двое. Ваш пассажир из Зволена должен будет удостоверится в том, что это те самые люди, которых вы ждёте. После этого, никуда не сворачивая, вы едете в Банска-Бистрицу, на контрольных пунктах показывая пропуск советской миссии связи. На рассвете вы должны быть на аэродроме Брезно. Там передадите своих пассажиров экипажу нашего самолёта, который предъявит вам командировочные удостоверения наркомата иностранных дел. После этого вы возвращаетесь сюда, получаете предписание и отправляетесь на аэродром «Три дуба», с которого стартуете на Большую землю. — Помолчав несколько секунд, Баранов спросил: — Несложное задание?

Савушкин пожал плечами.

— Вообще плёвое. Эти, которых мы возьмем на борт в Кртише — это посланцы адмирала Хорти?

Баранов улыбнулся.

— Лёша, ну зачем тебе это всё знать? Меньше знаешь — крепче спишь…

— Согласен.

Баранов, сделавшись намного серьёзней, продолжил:

— Значит, смотри. В первую ночь «паккард» может и не прийти. Тогда вы отаборитесь в этой деревне, замаскируете машину, сами не маячите без нужды — и тихо ждёте вторую ночь. Если и в третью эти люди не приедут — всё, на рассвете снимаетесь и сюда, в Банску. Я буду вас тут ждать. Но не раньше, чем на рассвете третьего дня! Три ночи вы обязаны там выждать.

Савушкин кивнул.

— Я понял. Так какая машина будет?

Баранов улыбнулся.

— Хорошая, специально доставили. «Додж три четверти», трехосный. На десять человек рассчитан. Новенький, только обкатку прошёл.

— Знаю, видел. Такие пятидесятисемимиллиметровые противотанковые пушки таскают обычно в иптапах[71].

— Вот-вот! Он самый. Мы пару таких специально привезли. Чтобы не зависеть\по транспорту от словаков и даже от нашей миссии связи. Потому как у нас с ними немного разные задачи…

— Так ничего и не расскажете, Иван Тимофеевич?

Баранов вздохнул.

— Ты и так всё знаешь. А что не знаешь — догадываешься. Я одно тебе могу сказать — от вас с хлопцами завтра и в последующие дни настолько много будет зависеть — что вы даже сами не представляете…. Ладно, не буду задерживать. Сегодня вы свободны, отдыхайте. — И с этими словами полковник Баранов, пожав Савушкину руку, вышел из допросной.