Дойти до перевала

Дорогу на аэродром перекрывал наскоро установленный шлагбаум — у которого, к немалому удивлению Савушкина, без дела слонялся фельджандарм в чине обер-ефрейтора, лениво проверивший их документы и поднявший затем шлагбаум; второй, унтер-офицер, лениво развалился на чём-то вроде шезлонга, установленного в теньке под парочкой лип, и явно не горел желанием суетиться. Привстав и лишь мельком взглянув на подъехавший «хорьх» — он вновь откинулся на спинку своего седалища, безразлично проводив взглядом машину «инженеров и техников организации Тодта». Савушкин про себя подивился такому странному обстоятельству — чтобы фельджандармы вермахта да несли караульную службу на объекте люфтваффе? Что-то в лесу сдохло, не иначе….

С топливом на аэродроме было всё хорошо — пирамида бочек с бензином громоздилась у взлётно-посадочной полосы, радуя глаз любого снабженца; а вот с остальным было совсем плохо. Заправлявший складом горюче-смазочных материалов унтер-офицер, судя по акценту — из силезцев, ни под каким видом не желал выделить «инженерам и техникам организации Тодта» ни литра драгоценного горючего. Как ни пытался Савушкин склонить унтера к должностному преступлению — обещая лишние талоны, суля взятку и, наконец, грозя карами высших сил — хозяин бензина был непреклонен. «Склады организации Тодта в Угерске Градиште, там бензин и получайте, а это бензин люфтваффе, наши самолёты выполняют боевые задачи над Словакией, топливо самим нужно» — и хоть кол ему на голове теши! Вот сволочь принципиальная!

Видя, что разговор у командира с унтером не клеится — к ним подошёл Костенко. Деликатно взяв Савушкина под локоток и отведя в сторону, старшина попросил капитана отойти в сторону и поручить дальнейшие переговоры ему, Костенко. «Бо цього унтера дуже пугают ваши погоны, герр гауптман».

Савушкин согласился, и, отойдя в сторонку — с видом праздного зеваки принялся считать самолёты, базирующиеся на этот аэродром. Не сказать, чтобы густо — семь сто девяностых «фокке-вульфов» в варианте штурмовика, две «рамы» и десяток единиц всякого учебного и транспортного хлама бипланной схемы, оставшегося здесь, судя по всему, со времен чехословацких ВВС — но тем не менее. При умелом использовании, учитывая, что расстояние тут плёвые и средств ПВО у повстанцев кот наплакал — наличных сил люфтваффе хватит, чтобы разнести вдребезги хоть Банска-Бистрицу, хоть Ружомберок, хоть Жилину. По три вылета в день запросто, а каждый вылет — это полтонны бомб! Не считая пушечного огня — из четырех стволов…. И, похоже, немцы готовы это вот-вот сотворить.

К капитану подошёл Костенко. Судя по сияющему лицу и довольной улыбке — старшина, что называется, «решил вопрос». Савушкин не удивился первым же словам сержанта Костенко, который заговорщицким тоном произнёс:

— Талоны на двести литров и пятьдесят марок наличными. Зальёт бак и канистру, всего сто двадцать литров.

Савушкин кивнул.

— О цэ дило. Талоны у тебя?

— У меня.

— Держи, — и с этими словами Савушкин протянул старшине купюру с портретом Ганземана.

Через полчаса «хорьх» был досыта напоен авиационным бензином (кладовщик до кучи выдал им накладную, так что Савушкину даже не пришлось спрашивать наименование этого подразделения Люфтваффе, на бланке уже стояло 7/KG 26), плюс полная канистра была приторочена хозяйственным Костенко к багажнику их машины. Что ни говори, а коррупция в их работе — необходимая составляющая!

Вдали затарахтел мотор, Савушкин оглянулся — к шлагбауму подъехал кюбельваген фельджандармерии. Машина остановилась, из неё вышел, судя по погонам, штаб-офицер с неизменным горжетом на груди — к которому тут же порысил давешний вальяжный унтер, вмиг утративший расслабленность и безразличие к службе. Приехавший офицер передал своему визави какую-то бумагу, тот её живо пробежал — и тут Савушкин почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. ВЗГЛЯД! Взгляд, брошенный унтером на их «хорьх», ни с каким иным спутать было невозможно — это был взгляд охотника, обнаружившего дичь!

— Лейтенант, за руль. Некрасов, Строганов — оружие к бою! Олег, не спеша вернись к багажнику, достань пачку тола и взрыватель. — Разведчики молча и без суеты выполнили приказ. Костенко, достав то, что велел ему капитан, неспешно подойдя к Савушкину, спросил вполголоса:

— Бочки?

— Они. Вставь взрыватель, поставь задержку на три минуты, и постарайся незаметно сунуть его между бочками. Сделаешь — садись в машину и приготовься поднять шлагбаум.

Как только Костенко, выполнив приказ, ввалился в «хорьх» — Савушкин скомандовал:

— Володя, газу! Некрасов, Строганов — огонь по жандармам на поражение по готовности! Олег, как только подскочим к шлагбауму — поднимешь его!

«Хорьх», утробно рыкнув и выпустив облако сизого дыма — рванул к выезду с аэродрома. Фельджандармы у шлагбаума даже не успели привести в боевое положение свои автоматы — как из «хорьха» раздались частные выстрелы винтовки Некрасова и очереди «шмайсера» радиста; и унтер, и обер-фельдфебель тут же упали, как подкошенные.