Дочери войны

Перед глазами всплыло лицо Элен. Флоранс почувствовала, что предает сестру. Элен любит Джека. Шокированная недавними вольностями, Флоранс мысленно отчитала себя. Она ни в коем случае не должна себе позволять думать о Джеке в таком ключе и наслаждаться сценами их близости, пусть даже в воображении. Он не ее мужчина и никогда не будет. Как теперь она на него посмотрит, зная, чего ей хотелось, и вспоминая свои мысли о нем? Как она посмотрит на Элен? Флоранс чувствовала себя грязной, запачканной собственным глупым желанием. Презренным желанием. И сама она заслуживала презрения. Ее пугали вовсе не сказки, а собственные необузданные мысли, разрушительные инстинкты и сильное воображение.

Флоранс спустила ноги на пол и встала. Теперь она ходила взад-вперед, думая, каково сейчас Элен одной. Эгоистка до мозга костей – вот кто она. Совсем забыла, какой опасности подвергается старшая сестра. Элен столько лет возилась с ней, заменяла ей мать и никогда не ставила себя на первое место.

– Элен, прости меня, пожалуйста, – прошептала Флоранс.

Глава 65

Элен

Кухню заливало послеполуденное солнце. Элен медленно помешивала эрзац-кофе. Потом она вышла наружу, поставила чашку на землю и тут же о ней забыла. Подобное часто случалось с их матерью. Отец постоянно жаловался, что повсюду натыкается на чашки с холодным чаем, к которому даже не притрагивались. Они с Элизой были похожи на такие же чашки остывшего, никому не нужного чая. Откуда вообще у столь собранной женщины, как Клодетта, взялась эта странная привычка? Сейчас Элен уже меньше удивлялась странностям матери. В маске собранной, владеющей собой женщины имелись трещины, и они вели туда, где обитала совсем другая Клодетта. Глубоко затаившаяся, но продолжавшая жить. Взять то же красное шелковое платье. Невозможно представить, чтобы Клодетта была настолько разъярена и захвачена страстью, что в порыве пьяного гнева изорвала его подол.

Элен казалось, будто она просидела в саду полдня, хотя часы показывали, что прошел всего час с небольшим. Ожидание становилось невыносимым. Элен так и подмывало вернуться в дом и заняться чем-нибудь полезным, однако Элиза велела ей оставаться в саду, где она наверняка услышит свист, если он прозвучит. Такое маленькое слово «если». Взгляд Элизы зацепился за ставни. Краска на них шелушилась. Пора заново их красить. Она обязательно этим займется, как только все кончится. Элен протяжно вздохнула. Накопилось столько дел по дому. До чего же противно сидеть, ничего не делая, и чувствовать, как тебя охватывает дрожь.

Она неслышно шла по саду, словно кошка на охоте, хотя сейчас сама была больше похожа на добычу. Ненадолго остановившись, Элен вытерла вспотевший лоб. Ну сколько еще ждать? Это вот-вот должно кончиться.

И вдруг… в просвете между деревьями мелькнула фигура Джека. Потом он исчез, чтобы появиться снова, уже ближе. Но он ли это? Элен прищурилась. Солнце мешало смотреть. Она прикрыла глаза рукой. Это определенно Джек. Он стоял в лесном сумраке, едва различимый среди теней. Элен снова посмотрела в ту сторону, удивленная, обрадованная, ошеломленная. Может, ей все-таки показалось? Вдруг свет изменится и окажется, что это вовсе не он?

Вскоре ее сомнения рассеялись. Улыбку Джека не спутаешь ни с чьей.

– Вам нельзя появляться здесь, – прошептала Элен.

– Я подумал, что вам понадобится моя помощь.

– Все под контролем. Нельзя, чтобы вас видели. Джек, пожалуйста.

Глядя на его лицо, она на мгновение забыла собственное имя. Джек исхудал, но зеленые глаза оставались такими же ясными и лучистыми.

– Откуда вы узнали?

– От Флоранс.

– Она уже в том доме? – (Он кивнул.) – Джек, мне противно вам это говорить, но вы должны немедленно уйти, – сказала Элен, борясь с подступившими слезами.

Джек осторожно вытер ей слезы.

– Я не плачу.

– Конечно же нет. – Он шутливо поднял руки, затем снял что-то с ее волос. – Божья коровка, – сказал Джек, отпуская букашку.

Это был жест заботы; возможно, так он показывал, что между ними все-таки что-то есть, как бы это ни называлось.

– Элен, с вами ничего не случится. Но я буду поблизости. На всякий случай.