Дочери страха

– Твоя мать тоже больна, – с каким-то диким торжеством в голосе проговорила Уля. – Та, которая алкоголичка. Хотя, конечно, тебе и на нее наплевать.

– Откуда ты про нее знаешь? – замерла на месте Лиза.

– А я теперь живу там! Где мне еще жить? Я больше никому на свете не нужна!

– Ты можешь жить здесь, – машинально проговорила Лиза. – А что с ней?

– Допилась до чертиков, вот что! Отчим твой сгинул, а она уже и не встает. Соседка говорит, что нужно вызывать перевозку, да кто же с пьянью станет возиться?

– Я приду завтра, – сказала Лиза. – Уля, а кто еще сейчас в квартире живет?

– Да никого почти, – пожала плечами девушка. – Старуха какая-то древняя, твоя мать и я.

– А… парень, молодой, весь в наколках?

– Это который с зоны откинулся? – небрежно спросила Уля. – Так нет уж его, опять загребли. Он деньги у кого-то на улице отобрал, ну и повязали. А ты чего про него спросила?

– Ничего, – помотала головой Лиза. – Значит, я приеду завтра, часов в шесть. А ты лучше туда не ходи, живи здесь, нормальная же квартира.

– Спасибо, – с ненавистью прошептала ей вслед Уля. Глаза ее лихорадочно блестели, по губам пробегала диковатая улыбка.

Надежда, 1995 год

Надя стояла во дворе перед домом, смотрела на собственные окна и размышляла, что ей делать с огромной коробкой у ее ног. В коробке был телевизор, приобретенный больше по случаю, чем по необходимости. Одна из конторских приятельниц на днях объявила, что уезжает с семьей на ПМЖ в Германию. И отдала девочкам из отдела список домашних вещей, которые собиралась быстро и недорого продать. Когда список дошел до Нади, в нем оставался только телевизор, и поначалу он ее совсем не заинтересовал. Зачем нужна в доме эта противная тарахтелка? Старый аппарат перегорел, и они прекрасно обходились без него. Но потом она призадумалась.

Нет, телевизор в хозяйстве все-таки нужен. Вот и Уля все время просит мультики, особенно когда болеет и целый день проводит в постели. А болеет дочка часто… Да и сама она так иногда выматывается к вечеру, что не может даже читать. Ей кажется – она провалится в сон, лишь коснется головой подушки. Ложится в постель, а сон вдруг улетучивается куда-то, и она часами лежит в темноте. И все перебирает в голове события прошедшей жизни. Пока не начинает тихо плакать от отчаяния, что за окном уже светает, а она совсем не успела отдохнуть. Наверное, для таких случаев и придуман телевизор. Чтобы хоть иногда отвлекаться от собственных мыслей. Так подумала Надя – и поставила против строчки с телевизором свою фамилию.

А сегодня сотрудница прикатила с утра на машине и привезла вещи. После работы Надя вынуждена была заказать такси. Водитель подвез ее почти к самому подъезду, но на робкую просьбу помочь донести коробку до квартиры ответил холодно, что это не входит в его обязанности, да и машину оставить без присмотра он не может. Теперь Надя стояла во дворе с дурацкой коробкой, которую приятельница даже не догадалась обвязать веревкой, и судорожно вздыхала, стараясь загнать подальше уже подступившие к глазам слезы. Почему-то обиднее всего был отказ водителя. Наверное, она слишком постарела и плохо выглядит, раз ей больше не хотят помогать мужчины.

Надя отогнула две картонные створки, которыми сверху закрывалась коробка, вцепилась в них ногтями и оторвала коробку от земли. Но лишь сделала шаг к подъезду, как услышала за спиной окрик:

– Девушка, что вы делаете, поставьте!

Она вздрогнула и от неожиданности выронила коробку. От соседнего подъезда к ней почти бежал мужчина. В первое мгновение Наде показалось, что это Рэм. Мужчина был высок, худощав, с темными волосами. На нем был надет молочного цвета свитер под горло – такой был и у мужа. Тело ее ослабло, ноги подкосились, она едва успела сесть на коробку. Неужели Рэм вернулся?

Мужа Надя не видела с того самого вечера, когда после пережитого ужаса попросила его навсегда уйти из ее жизни. На его возвращение и не рассчитывала, зная упрямый и непреклонный характер Рэма. Но они до сих пор не были разведены, и это давало надежду. Ночами она представляла: вот они встречаются совершенно случайно, заговаривают друг с другом без злости, без обид, как и положено людям после долгой разлуки. Рэм доводит ее до дома, входит в квартиру – и остается в ней навсегда. Место встречи, первые сказанные слова и как он впервые увидит свою дочку – все это постоянно варьировалось. Этими мечтами Надя доводила себя до полного изнеможения.

Но, кроме бесконечных мечтаний, Надя ничего не делала, чтобы вернуть мужа. Хотя при желании, наверное, могла бы его разыскать. Одно время, сразу после разрыва, Рэм повадился присылать ей деньги. Было несколько переводов, Надя ни одним не воспользовалась – у нее тоже был характер. Но бумажки те хранила. У нее было четкое ощущение, что между ними еще ничего не закончилось.