Читаем Дочери Рима полностью

— Я бы не советовала нам заглядывать к Марцелле, — высказала свое мнение Корнелия. — Она наверняка сидит и что-то там строчит на свитках в своем таблинуме и вряд ли выкроит для нас свободную минутку.

— Что же она там строчит?

— Не знаю. Она больше ничего мне не рассказывает.

Наверно, пытается найти слова, чтобы описать новый Рим. Всякий раз выходя из дома, Корнелия с трудом узнавала город. Летом Рим обычно превращался в сонное место. Рабы неспешно шагали куда-то по своим поручениям, волы и мулы дремали под огромной раскаленной медной монетой солнечного диска, плебеи истекали потом в своих душных домах. Все, кто мог себе это позволить, устремлялись вон из города, на свои летние виллы — в Байи, Брундизий, Тиволи — где потом часами предавались безделью, сидя на прохладных террасах, лакомились виноградом и наслаждались нежными дуновениями морского ветерка. В город его жители возвращались лишь во время вольтурналий, а то и позже. И вот теперь…

Корнелия забралась в паланкин и усадила себе на колени Павлина. Рабы тотчас взяли с места привычной рысью. За розовыми шелковыми занавесками мелькали городские улицы. Дядя Парис жил в небольшом доме на дальнем конце Палатинского холма. Рим был полон людей, что вселяло какую-то неясную тревогу. Никто из патрициев не спешил уехать в свою летнюю резиденцию. Сначала всех как гром среди ясного неба поразило известие о поражении Отона. И люди не торопились уезжать, опасаясь, что кто-то воспримет их отъезд как бегство. Затем в город вошел Вителлий и, несмотря на летнюю жару, остался в Риме, чтобы поскорее ощутить себя в нем хозяином. Вместе с новым императором остались и патриции. И вот теперь летние игры, которые раньше собирали лишь горстку зрителей на самых передних местах, теперь собирали толпы. О свободных местах не было даже речи. Цирк был забит до отказа. А в императорском дворце каждую ночь шумели пиры. Как далеко было до этих пиршеств скудным угощениям Гальбы, где подавали кислое вино и весь вечер велись занудные разговоры о ценах и урожае. Не шли они ни в какое сравнение и с теми утонченными трапезами, что устраивал Отон, на которых красивые люди ночь напролет блистали умом. Это были пиры, на которых простые солдаты пили бок о бок с сенаторами, причем, что касалось выпитого вина, то сенаторы пытались не отстать от солдат. На этих пирах император хвастался тем, что ему не стыдно хлестать лошадей «синих». На этих пирах простой легионер вроде мужа Лоллии был героем дня, ибо это он силой своего оружия привел на трон императора. Это было на редкость жаркое, душное лето, и весь мир перевернулся вверх дном. Это был, как выразилась Лоллия, новый Рим… и Корнелия была отнюдь не в восторге от него.

— Юнона милостивая! — Корнелия неодобрительно огляделась по сторонам, когда они вошли в дом дяди Париса. Повсюду валялись куски мрамора, разбросаны зубила, по углам устроились рабы и вместо того, чтобы заниматься делом, чесали языками. Ни стыда ни совести.

— Дядя Парис! — с укоризной в голосе поздоровалась Корнелия, когда Лоллия распахнула двери мастерской. — Неужели Диана не следит за порядком в этом доме?

— Она занята, — рассеянно откликнулся дядя Парис, полируя наждаком кусок мрамора. Светлые волосы упали ему на глаза, но он, поглощенный работой, не обращал на них внимания. Со всех сторон его окружали лица — мраморные, каменные, глиняные. Здесь были все — и рабы, и сенаторы, и близкие родственники. — Какой-то варвар из Британии учит ее управлять колесницей. Я как-то раз видел его. Прекрасное лицо. Думаю, мне стоит высечь его в мраморе.

Лоллия хихикнула, а Корнеля вздохнула.

— Дядя Парис, не позволяйте ей этого делать.

Старый скульптор заморгал.

— Кто способен ее остановить?

— Да, она легко может совершить опрометчивый поступок. Не думаю, что все сводится лишь к управлению колесницей.

— Вот и мне тоже так кажется! — усмехнулась Лоллия. — Надеюсь, ей некогда скучать.

— Малыши, — произнес дядюшка Парис и посмотрел на Флавию и Павлина. Оба стояли, открыв рот и вытаращив глаза. — Вы чьи? Впрочем, какая разница, главное, чтобы вы здесь ничего не хватали без моего разрешения. Скажите, уже не одному ли из вас я обещал мраморную собачку? Одну минутку…

Корнелия обвела глазами полки, заставленные резными фигурками, старыми и новыми. Это были грубые эскизы нимф и укутанных в покрывала дев. Впрочем, заметила она и одутловатую физиономию Вителлия с двойным подбородком, которая чем-то напомнила ей галла Лоллии, правда, в лавровом венке на манер Аполлона.

— Дядя Парис, я вот это кто такие? Те, что у тебя на столе?

— Четыре сестры Корнелии.

С этими словами отец Дианы подошел к верстаку, усеянному осколками мрамора и каменной пылью. Сейчас на нем в ряд выстроились четыре бюста.

— Я решил изобразить вас в виде богинь. Признаюсь честно, для этого мне пришлось поломать голову.

Перейти на страницу:

Похожие книги