Доченька. Возвращение

Вдалеке, по дороге, со стороны Волчьего леса, вел свое стадо какой-то мужчина. Крупные рыжие коровы, покачивая рогатыми головами в такт своим шагам, брели к хлеву. Замычал теленок.

— Мамочка, здесь мне будет очень хорошо! — заявил Поль. — Вот посмотришь, все сложится как нельзя лучше. Тебе не о чем тревожиться!

Перед ними внезапно, как чертик из коробочки, возникла какая-то женщина. Мари тотчас же узнала Элоди, именовавшуюся теперь мадам Варандо. За ней по пятам следовал супруг. Он догнал ее, протиснувшись между колючими кустами, которые выросли между колодцем и грушевым деревом.

— Какой приятный сюрприз! — вскричала Элоди. — Это же Мари и бабушка Нанетт! Я не знала, что вы в Прессиньяке!

Все без особого энтузиазма обменялись рукопожатиями. Краснолицый Фирмен Варандо предпринял неловкую попытку завести разговор:

— А вот и доктор Меснье! Да, мы не очень хорошо расстались после той скверной истории на свадьбе. А мы с Элоди решили прогуляться по тропинке, что проходит за фермой, и вдруг слышим голоса! Ну и захотели зайти посмотреть, что да как…

— Ну да, решили узнать, что за люди на ферме, — подхватила его супруга. — Я столько раз бывала тут девчонкой, что ноги меня сами сюда понесли…

Нанетт, которая обычно не стеснялась говорить на патуа то, что думает, на этот раз выругалась про себя: нежданные гости без труда поняли бы ее! Старушка спросила шепотом у Лизон:

— Чего эта парочка сует нос в наши дела?

— Чш, бабушка!

Мари теперь хотелось одного: уйти отсюда и поскорее вернуться в «Бори». Даже просто смотреть на Элоди было для нее мучением. Она стала тихонько продвигаться к воротам, когда жадный взгляд Фирмена Варандо остановился на ней. Он поспешил к ней, толкнув мимоходом собственную жену. Подойдя, он схватил Мари за руку.

— Мадам Мари, вы решили вернуться в наши края? Обязательно заходите к нам, когда будете в Прессиньяке! Такой женщине, как вы, я всегда рад! Ах, был бы я холостяком!.. И если бы мы были знакомы, когда вы овдовели… Спросите у Элоди, после нашей свадьбы я о вас частенько вспоминаю! Да уж, такую красивую женщину трудно забыть!

— Чистая правда! — подхватила его жена. — Он мне все уши прожужжал, мадам Мари! А я не ревную, он от природы бабник каких мало. Но вы же понимаете, это шутка!

Адриан, с губ которого все это время не сходила вежливая улыбка, обнял жену за талию, вынуждая тем самым Фирмена отпустить ее руку.

Элоди посмотрела на Лору, потом на Венсана и, наконец, скользнула взглядом по лицам Поля и Лизон.

— И чем вы все тут занимаетесь?

— Уборкой, мадам! — ответил Поль, у которого не было никаких причин скрывать свои планы. — Вы узнаете первыми: я скоро перееду на ферму вместе с женой и ребенком!

Фирмен громогласно заявил, что это замечательная новость. Элоди же скривилась. Похоже, известие ее не обрадовало.

— Кто б сомневался! Когда денежки водятся, почему бы и не вложить их повыгоднее… — завистливо процедила она. — Вот будет разговоров в поселке! Я знаю что говорю, Фирмен! Сын Мари переезжает жить в Прессиньяк! Если бы мне кто такое сказал, я бы не поверила!

Адриан, у которого терпение лопнуло, сказал любезным тоном:

— Поль, мы возвращаемся в «Бори». Ждем вас вечером на ужин. Мадам, мсье Варандо, мадам, всего доброго!

И, не дожидаясь ответа, он развернулся на сто восемьдесят градусов, увлекая за собой Мари, которая успела пробормотать невнятное «До свидания!». Она готова была бежать, лишь бы поскорее укрыться от прямого взгляда Фирмена, в котором читалось неприкрытое вожделение. Элоди же посматривала на Мари украдкой, ревниво и завистливо.

— Уйдем поскорее! — попросила Мари мужа шепотом.

— Бабушка, пойдем и мы тоже! — предложила старушке Лизон. — Сейчас как раз время полдника!

Нанетт считала дурной привычкой пропускать хоть какой-то из приемов пищи. Еда оставалась для нее одним из немногих удовольствий в жизни. Она в последний раз окинула взглядом ферму, встала и, сгорбившись и опираясь на руку своей самой старшей внучки, побрела к автомобилю.

— Только бы это все добром закончилось! — пробормотала она, качая седой головой.

Элоди почувствовала себя униженной таким поспешным бегством хозяев. Она проводила взглядом грациозную фигуру Мари, подсвеченную лучами заходящего солнца, и заметила, как Адриан что-то прошептал жене на ушко и поцеловал ее в шею. Это проявление нежности буквально взбесило женщину.

«Строят из себя невесть что! — подумала она, досадливо поджимая губы. — И эта Мари! Я едва дождалась, чтобы она протянула мне руку! Ну ничего, ее гордость еще выйдет ей боком!»

Лора, которой хотелось со всеми соседями быть в хороших отношениях, вежливо предложила Элоди пройти в дом. Та была польщена и, снова заулыбавшись, воскликнула:

— Ты, видать, будешь полюбезнее своей родни!