Доченька. Возвращение

В Матильде не было ничего от спокойной и ласковой матери. Заботливая, понимающая и щедрая душой, та никогда бы не поступила так со своим ребенком! Но ведь Нанетт часто говорила, что Матильда очень похожа на Пьера, своего отца, о котором у нее остались весьма смутные воспоминания. Молодая женщина не знала, что у Пьера был такой же, как у нее, взрывной темперамент и неутолимая страстность. Никто не рассказывал ей, как страдал Пьер в периоды четырех беременностей жены, следовавших одна за другой, в то время как сама Мари погружалась в свое материнство и отстранялась от него. Он часто думал, что дети стали барьером между ним и женой. Только Лизон Мари рассказала правду, и та хранила этот секрет.

Матильда считала себя гадким утенком в семье, с присущими только ей пороками. Осознание своей природы заставило ее замкнуться в одиночестве, от которого она ужасно страдала. Если бы она узнала о страсти, связавшей Пьера и Леони, ей было бы проще принять свое отличие от остальных членов семьи. Но даже в этом жалком утешении ей было отказано во имя морали, ради соблюдения приличий. Многим жилось бы легче, если бы близкие люди больше общались с ними и относились к ним с терпением и пониманием…

«Брив! Слава Богу!»

Матильда на большой скорости проехала мимо первых домов. Город показался пустым и серым под черными тучами, обещавшими новые дожди. Было очень холодно. Молодая женщина припарковала автомобиль перед своим парикмахерским салоном и с тревогой посмотрела на себя в зеркало заднего вида.

«Как ужасно я выгляжу из-за этих порезов! Ну зачем я это сделала? Дура! И ничего не сказала про них Жилю! Он смотреть на меня не захочет!»

Она вспомнила ужас, пережитый в рождественский вечер, когда она посмотрела на себя в зеркало: круги под глазами, распухшие от рыданий губы… Это было лицо обманутой, сломленной женщины. Злость руководила ею в стремлении уничтожить доказательства своего позора… Изуродованная и страшная, она могла не бояться, что ей еще когда-нибудь придется любить и страдать. Но все переменилось: Жиль ждал ее, и Матильда горько сожалела о своем саморазрушительном порыве.

Матильда сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и открыла дверцу авто, бормоча про себя, как молитву: «Жиль, прошу, будь ласковым и любящим! Не отталкивай меня, умоляю!»

Последние шаги до двери квартиры показались невероятно трудными. Чем ближе она к ней подходила, тем сильнее дрожала от страха. Затаив дыхание, дважды постучала в дверь. Знакомый голос предложил войти.

Жиль стоял у окна. В халате, с мокрыми волосами, он повернулся к ней и как-то странно улыбнулся. И тогда она увидела его — «соперника», который сидел в кресле и листал журнал.

— Что он тут делает? — спросила она, бледнея.

— Развлекает меня, чтобы мне не было скучно! Но теперь Патрик может пойти пройтись, раз уж ты приехала!

Патрик не заставил себя просить дважды. Жиль направился к ней. Матильда уже приготовилась ощутить его руки на своей талии, но он прошел мимо нее и закрыл дверь… на ключ! Она сразу поняла, что любовник не настроен ее ласкать.

Чувство тревоги усилилось. Что это могло значить? Внезапно молодая женщина почувствовала себя тряпичной куклой в тщательно отрежиссированной мизансцене. Решив хотя бы сыграть спокойствие и уверенность, она направилась в свою спальню, чтобы поставить чемодан. Но от видимости покоя не осталось и следа, когда ее глазам предстала плачевная картина.

— Жиль, что на тебя нашло? Ты сумасшедший?

На полу валялись ее вещи — платья, блузки, тончайшее белье, костюмы, шубки… Она наклонилась, чтобы поднять юбку, и только тогда увидела, что все вещи чем-то измазаны, а большинство нарядов изорваны и изрезаны ножницами.

— Но… почему? — простонала она.

Ответом на ее вопль был все тот же звук — щелчок замка двери. Повернувшись, Матильда увидела, что Жиль похрустывает костяшками пальцев. Потом кулаки его сжались и он стал приближаться к ней… с циничной улыбкой на губах, которые так искусно любили ее!

Жиль подошел к ней вплотную, но не дотронулся до нее. От него несло алкоголем. Он вдруг захохотал и долго не мог остановиться. Это было невыносимо! Чтобы заставить его замолчать, молодая женщина обняла его за шею, но он оказался проворнее — резко отстранился и с размаху ударил ее по щеке. Она упала на груду лохмотьев. Испуганная, Матильда уцепилась за его ноги и взмолилась:

— Жиль, любовь моя, я сделаю все, что захочешь! Ты не увидишь больше Луизона, если это все из-за него! Я буду смирной и послушной! Ты ни в чем не сможешь меня упрекнуть! Я больше не буду заговаривать о Патрике! Пусть он даже останется здесь… если это доставляет тебе удовольствие, но только будь со мной! Мы будем жить втроем, если ты не можешь без него! Я согласна, пускай… Я готова все понять, я на все согласна, умоляю!