Дочь ректора

– Там целая сеть разветвляющихся коридоров. Я отошёл так далеко, как только мог себе позволить без боязни потерять дорогу, а потом вернулся.

– Коридоры?

– Да. Бесконечно множащиеся и разветвляющиеся. И, совершенно точно могу сказать, что мы в них не одни. И это вовсе не добрая весть. Чтобы там не находилось, оно наверняка опасно.

– И что мы будем делать дальше?

– Я не знаю, – выдал очень ободряющую и мотивирующую фразу Дарк.

– Отличный план, – язвительно фыркнула Аврора.

Глава 40

Странный, неприятный шелестящий звук приближался и, приближаясь, усиливался, нарастая, как нарастает камнепад или сход селей.

– Что же это такое? Что там может быть?

– Я не знаю, но знаю одно – нужно срочно бежать!

Забыв, что он в состоянии призрака, Дарк попытался схватить Аврору за руку. Естественно, из этого ничего не вышло к огорчению обоих. Так успокаивающе приятно было бы ощутить сейчас дружеское прикосновение и поддержку.

С досады закусив губу, Дарк бросил:

– Следуй за мной.

Аврора не могла этого знать, но Дарку было страшно. Дойди дело до серьёзной опасности он ничем не смог бы помочь. Единственное, что оставалось – это изо всех сил опасности избегать.

– Нужно выбираться отсюда, – в забытье, словно сам с собой, проговорил он.

– Как это сделать?

Перебрасываясь репликами, оба успели устремиться вперёд по узкому чёрному коридору.

– Ворон что-то говорил об артефакте, способных вернуть нас обратно, – уже успев запыхаться, проговорила Аврора.

– Сильно сомневаюсь, что Ворон когда-либо здесь был.

– Очень утешительно. Изложи свой план?

– Твою ж мать! – выругался Дарк и встал, как вкопанный.

Разлетевшаяся со всех ног Аврора затормозить не успела и промчалась… сквозь него, практически уткнувшись в живот стоявшему на пути рогатому монстру.

Аврора никогда не видела Минотавров, но, если бы они когда-нибудь существовали, то они должны были выглядеть именно так, как странная тварь, стоявшая в трёх шагах от неё. Никаких брюк с широким поясом или набедренной повязки на монстре не наблюдалось, что и естественно. Минотавры из мультиков и фильмов подвергались цензуре, реальному же Минотавру на приличия было плевать.

Когда Авроре удалось полностью рассмотреть чудовище, она поняла, что выражение «уписаться от ужаса» не пустая метафора. Реальность была столь ужасающей, что почти все органы чувств отключились и все ощущения словно сконцентрировались в районе мочевого пузыря. Чудом оказалось уже то, что на ощущениях всё и закончилось. Мозг включился вперёд рефлексов.

Монстр был величиной около восьми футов. Огромный, с вздутыми жилами на руках, гипервыраженной рельефной мускулатурой на груди, руках, ногах. Голова, как ни странно, походила не столько на быка, сколько на гигантскую крысу, с вытянутой вперёд пастью, полной мелких, но острых зубов. Голову венчали острые изогнутые рога. Упругий и сильный хвост ударом взметнул вековую пыль, копившуюся на полу бог знает сколько времени. Скрюченные пальцы венчали когти, а ноги заканчивались копытами, воскрешающими в памяти не столько парнокопытных животных, сколько демонов и чертей.

Глаза Минотавра светились пустым и в то же время потусторонним жёлтым светом.

– Берегись! – взорвался её мозг от истошного крика Дарка.

Или собственного панического ужаса?

Не произнося ни звука, не совершая лишних движений Минотавр, угрожающе склонив голову (как будто одного его вида было мало?!) двинулся вперёд с поистине животной, даже демонической, скоростью.

Иногда, в решающие и переломным моменты нашей жизни инстинкты и мозг действуют, опережая человеческое сознание, будто мы и впрямь похожи на матрёшку. Аврора перекинулась голубем и воспарила вверх, оставляя вместо себя двойника, которого Минотавр пропорол насквозь.

Сверху Аврора могла видеть, как её изображение мигнуло, потом вновь проявилось, будто питающее его электричество закоротило. Но, когда чудовище развернулось и ударило по нему когтистой лапой, её призрачный двойник рассеялся.

Дарка тоже нигде не было видно. Оставалось только надеяться, что мир реальный не способен навредить лишенным плоти. Хотя, ведь до конца реальным он не был.

Минотавр замер, будто выключенная машина, выполнившая программу. Он просто стоял и не двигался, как если бы был роботом, отключённым от питания.

Авроре было сложно ориентироваться в темноте. Она очень плохо видела. Обычно в полёте она интуитивно ориентировалась по солнцу, но в Лабиринте солнца не было. Было что-то другое. Сложно сказать – что, воспринималось это похожим на какую-то магнитную аномалию.

Словно где-то внутри темноты билось сердце.

Расправив крылья, Аврора, обернувшаяся голубкой, полетел на монотонный призывный звук. Несколько раз она сбивалась с пути и глухое «сердцебиение» начинало отдаляться и стихать, приходилось лететь обратно и вновь «ловить волну» чтобы найти направление.

Вскоре усилия увенчались успехом.