Дочь предателя

Потрясенный, капитан Тремейн настаивал на том, что адмирал Локк отдавал ему эти приказы. Миссия была настолько скрытна, что Локк приказал Тремэйну уничтожить приказы после того, как он прочитает их. Он так и сделал, даже держал детали операции в секрете от своей собственной команды, но должным образом записал миссию в корабельном журнале. К его удивлению и ужасу, он обнаружил позже, что эта конкретная страница журнала была вырвана. Адмиралтейство не получило никакого отчета об этой миссии, и Локк отрицал, что отдавал Тремэйну эти приказы. Джек хмурился вспоминая. Тремейн был не похож на человека, способного к измене, а также обстоятельства предшествующие этой операции в лучшем случае, казались подозрительными. Эверли хотел начать расследование, чтобы раскрыть больше деталей, но, к сожалению, его товарищи капитаны не были склонны делать это. После долгих дебатов, Джеку пришлось признать вероятность вины Тремэйна, улики против него были ужасающими, и адвокат не смог противопоставить им ничего весомого в его защиту. Суд признал его виновным в измене, и он был повешен на следующее утро. Военно-морское правосудие скоро на расправу.

Эверли потер подбородок. Локк был вовлечен в этот инцидент, и теперь подозревается в измене. «Лев Средиземноморья», возможно, скинул на капитана Тремейна свои преступления, но почему? Может капитан обнаружил тайну Локка, заставив адмирала прибегнуть к радикальным мерам? Это все произошло год тому назад, неужели предательская деятельность Локка длится так долго? Если это так, капитан Тремейн был не единственной жертвой подлых деяний Локка. Мысли Джека вернулись к бедной женщине на улице.

Эверли посмотрел в сторону открытой двери кабинета. Почему Сент-Винсент не связал Тремейна и Локка с их расследованием и появлением этой девушки? Он смотрел в янтарные глубины бренди, пытаясь угадать ответ. Сент-Винсент никогда не одобрил бы капитана Тремейна, его либеральной политики и реформистских тенденций, но почему он позволил предрассудкам ослепить его на пути к истине? Казалось так. Возможно, Локк рассчитывал на эту реакцию.

Тяжелые шаги возвестили возвращение Сент-Винсента.

— Мои извинения, Эверли, — проворчал он. — Не было причин срываться…

— Никакие извинения не нужны, милорд, — ответил Эверли. Он проглотил остатки бренди и отставил свой стакан в сторону.

Сент-Винсент стоял перед камином, тяжело дыша, вытирая лоб платком.

— Крошка капитана Тремейна думала, что я помогу ей реабилитировать отца. Это неслыханно! Вы ведь были на трибунале, не так ли, Эверли?

— Да, милорд. — мускул дернулся на лице капитана.

— Позор. Какое бесстыдство. Но я прогнал ее.

Сент-Винсент подошел к буфету и откупорил графин бренди для себя.

Джек почувствовал укол симпатии к мисс Тремейн. Надо быть закаленным моряком, чтобы противостоять силе гнева Сент-Винсента, представительнице слабого пола это не по силам.

— Прошу прощения, милорд, но я должен идти. Мне нужно продумать несколько других вопросов перед моей встречей с Лордом Карлайлом.

— Эх, раз так. Не буду задерживать вас дольше.

Старый адмирал отставил графин в сторону, нетронутым.

— Хочу, чтобы вы знали, я наведу справки в Адмиралтействе о другой команде для вас. Но особо не надейтесь, Эверли. Я старый человек, и мое влияние не то, что было когда-то.

Джек улыбнулся.

— Спасибо, милорд. Я высоко ценю ваши усилия помочь мне.

Сент-Винсент хмыкнул.

— Имейте в виду, что вы не получите другого корабля, если не принесете мне голову этого предателя на блюде. Держите меня в курсе, мой мальчик.

— Да, милорд.

Эверли поклонился, а затем ушел. В фойе, он забрал свой плащ и шляпу у Паркина, чье измотанное выражение лица было непривычно. Что-то беспокоило слугу после произошедшего скандала. Джек вежливо попрощался, прежде чем вышел на оживленную улицу, напоенную осенним воздухом.

Молодая женщина и ее спутник все еще стояли на тротуаре, горячо споря. Джек мог слышать их голоса совершенно ясно. Так же как и все остальные, кто проходил мимо, одаривая их любопытными или неодобрительными взглядами, но они не замечали этого. Джек не мог не слышать их, спускаясь по ступенькам.

— Счастье не имеет значения для меня, Гарри, независимо от того, где я живу. Мой отец умер, моя мать умерла, моя фамилия поносится, и я ничего не могу с этим сделать.

Лейтенант сказал что-то еще, на Эверли не обратили никакого внимания. Он остановился и замер. Этот голос он узнал, голос той женщины, миссис Сигрейв, его загадочной и манящей вдовы с бала Локка.

Когда он приблизился к паре, молодая дама подняла голову. Потрясение от узнавания, исказило тонкие черты ее лица, она не сумела скрыть этого. Краска отлила от ее щек. Маленькое чудо. По всей вероятности, она думала, что больше никогда не увидит его снова. Капитан позволил себе тонкую улыбку удовлетворения. Возможно, она прилагала все усилия, чтобы скрыть свое имя, но не могла скрыть свою внешность. Даже ее серая одежда не могла скрыть пышные изгибы, а нелепый капор скрыть ее тонкие черты и притягательно полные губы.