Дочь палача и ведьмак

— Каких-нибудь? — Брат Маурус тихо рассмеялся. — Суеверие среди монахов — болезнь довольно распространенная, должен вам сказать. Пока находился в монастыре, я старался защитить Виргилиуса, но за спиной у него уже тогда шептались. Особенно брат Экхарт, наш нынешний келарь. Он даже башенные часы сочтет за творение дьявола… — Настоятель нахмурился. — Позднее, когда я снова уехал в Зальцбург, больше всех моему брату досаждал, как это ни странно, библиотекарь. Хотя кому, как не ему, знать обо всем этом; уж столько книг прочел брат Бенедикт за долгую свою жизнь…

Со стороны церкви донесся колокольный звон — пробило одиннадцать часов. Настоятель хлопнул себя по лбу.

— Болван! Разгуливаю тут, а меня ведь ждут собратья… Мне давно пора в ризницу, подготовиться к литургии. — Он снова попытался улыбнуться. — До тех пор пока я глава этого монастыря, все должно идти своим чередом. Пусть потом не говорят, что я был плохим настоятелем.

— А что же с облатками и дароносицей? — спросила Магдалена. — Если они не отыщутся до праздника…

— Реликвии отыщутся, — перебил ее настоятель. — Если уж не эти, так другие облатки и другая дароносица. Ведь благодаря одной лишь вере все эти вещи становятся святыми, верно? Вера, надежда, любовь — вот те христианские добродетели, которых нам всем следует держаться.

— Хотите сказать, праздник состоится послезавтра, что бы ни случилось?

Брат Маурус взглянул на нее с удивлением.

— Разумеется. Он каждый год проходит, и мы не можем разочаровать всех этих верующих. — Он вздохнул. — Хотя в этот раз службу вести буду, наверное, не я. Судья Вайльхайма ясно дал понять, что будет желательно, если впредь некоторые из обязанностей по монастырю перейдут к брату Иеремии. — Настоятель пожал плечами и развернулся. — Хотя это для меня же лучше. До тех пор пока не прояснится судьба моего брата, я все равно немного не при делах.

Он потянул другой скрытый рычаг в стене, и фигуры со скрипом остановились. Музыка тоже резко смолкла.

— Боюсь, вам придется выйти со мной. — Брат Маурус зашагал к выходу и поманил за собой Магдалену с детьми. — Лучше не отставайте; сад хоть и маленький, но запутанный, как лабиринт.

Они двинулись мимо заросших перегородок и залитых солнцем стен, пока не вышли наконец к калитке.

— Рад был познакомиться с вами, Магдалена, — проговорил настоятель, при этом в мыслях витал уже где-то далеко отсюда. — Быть может, в следующий раз нам удастся побеседовать подольше. И не об этих скверных событиях, а только о травах и лекарствах.

Магдалена сдержанно поклонилась.

— Как знать, может, и брат ваш будет уже с нами?

Настоятель улыбнулся, но взгляд его оставался пустым.

— Как знать? Буду молиться об этом.

Он вынул увесистый ключ и запер калитку, затем молча развернулся и зашагал через цветущую лужайку к монастырю.

Магдалена долго смотрела ему вслед, пока сгорбленная его фигура не скрылась в тени колокольни.

12

Пятница 18 июня 1666 года от Рождества Христова, полдень, в Андексе

Ряса ужасно кололась, в ней чесалось все тело, и она провоняла по́том по меньшей мере десятка жирных монахов. И все-таки, приближаясь к монастырю, палач надвинул капюшон на лицо. Он переоделся в доме у живодера и сразу же отправился обратно к Святой горе. Многочисленные паломники, населявшие теперь Эрлинг и окрестности, охотно его пропускали, и лишь некоторые из них задавались вопросом, почему этот странный францисканец бранится так не по-христиански.

Куизль не знал пока, откуда ему начать поиски. Но время поджимало. В Вайльхайме, наверное, уже сегодня начнут допрос. А раз так, то и до костра недолго. Если в ближайшее время не отыскать каких-нибудь следов, которые привели бы к настоящему колдуну, безвинный Непомук умрет страшной, крайне болезненной смертью.

В монастыре готовились к очередной мессе: теперь, за пару дней до праздника, службы проводили по шесть раз за день. К обставленному подмостками порталу церкви уже стекались первые богомольцы.

Куизль с сомнением взглянул на недоделанную крышу и новые стропила колокольни. Если судить по нынешнему, то к празднику с ремонтом явно не успевали. Тем более что строителей одного за другим скашивала эта загадочная лихорадка. Куизль слышал, что рабочих то и дело переправляли со стройки в лазарет.

В церковь вошла группа бенедиктинцев. Палач хотел уже последовать за ними, но понял вдруг, что у него появилась неплохая возможность осмотреть кельи монахов. Быть может, в спальных комнатах или других помещениях монастыря найдется что-нибудь занимательное.

Куизль молитвенно опустил голову и шагнул во двор монастыря, а оттуда — прямиком в восточное крыло трехэтажного строения. Он понятия не имел, где находились монашеские кельи, но, к счастью, почти все внутренние помещения во время мессы пустовали. Лишь престарелый монах подметал, сгорбившись, трапезную, где братья трижды в день принимали пищу. Старик не заметил палача, и тот двинулся дальше по коридорам, монотонно бормоча латинские молитвы.