— Вот увидишь, Грец! — прошипела Магдалена. — Из моих ребят выйдет толк. Иначе не зваться мне Магдаленой Куизль!
— Поверь мне, милая, — насмешливо сказал живодер и пододвинул к себе кувшин с водой. — Хоть с Куизлей, хоть с Грецов не выйдет ничего. И никогда. Даже за триста лет.
В это мгновение в дверь застучали с такой силой, словно кто-то врезал по ней ногой.
— Открывай! — проревел голос, показавшийся Магдалене знакомым. — Именем церкви, открывай, пока я не разнес этот свинарник!
— Господи боже мой, иду же!
Живодер шагнул к двери и повернул ручку. Внутрь тут же ввалились два охотника в зеленых куртках, вооруженные копьями и с небольшими арбалетами у пояса. Магдалена заметила, что это были те самые стражники, которые несколько дней назад караулили предполагаемого колдуна в лице Непомука. За ними в комнату вошли пышно разодетый юноша и пузатый старик. И первого, и второго Магдалена знала очень хорошо.
Перед ней стояли бургомистр Земер и его сын Себастьян.
Бургомистр сначала оглядел убогое жилище и только потом спросил:
— Где он?
— В смысле? — Магдалена искренне растерялась. — Не понимаю, о ком вы?
— Твой отец, курица ты безмозглая. — Земер почти вплотную подошел к Магдалене и вперил в нее яростный взгляд. — Думаешь, я не понял, что вы тут вытворяете? Вчера из монастыря сбежал неизвестный, выдававший себя за францисканца. Лазутчик! Не исключено, что он и документы кое-какие выкрал. Приор мне все рассказал.
Он подступил еще ближе, и Магдалена почувствовала кисловатый запах его пота.
— И знаешь, что он еще сказал, а? Этот самозванец был шести футов ростом, медведь с громадным носом, каких больше нет во всем Пфаффенвинкеле. Я точно знаю, что за этим стоит твой отец! Ну, признавайся!
Магдалена старалась держаться спокойно, хотя внутри у нее все вскипело. Она со вчерашнего дня не видела отца, и, похоже, его едва не схватили, пока он обыскивал монастырь. Оставалось только надеяться, что с ним все в порядке.
— Полная чушь, — невозмутимо ответила Магдалена. — Что ему делать в Андексе? В паломники записаться? Палачу?
Она насмешливо взглянула на бургомистра и одновременно взмолилась, чтобы Михаэль не выдал ее. Но живодер молча встал в углу и скрестил руки на груди.
— Ха, палачка, да ты врешь, дай только пасть открыть, — прошипел Земер.
Сын его надменно улыбнулся. Магдалена чувствовала, как он ощупывает ее взглядом.
— Твой муж сам говорил, что Куизль приедет! — продолжал Земер. — В трактире пару дней назад распинался — мол, тесть его во всем тут разберется.
— Но потом отец передумал. Во всяком случае, здесь его нет. Можете, если хотите, поискать под лавками. — Магдалена вернулась к детям, которые проснулись от шума и заплакали. — Всего доброго; у меня, как видите, есть занятия поважнее ваших сплетен.
Охотники все так же стояли с копьями в дверях, но уверенности в них поубавилось. Земер, видимо, наобещал им, что в этом доме они смогут схватить самозванца-монаха и получить приличное вознаграждение. Но не обнаружили никого, кроме задиристой женщины с крикливыми детьми и угрюмого живодера в окровавленном фартуке.
— Это что вообще значит, Алоиз? — прорычал Михаэль Грец. Похоже, он знал одного из охотников. — Теперь в порядке вещей вот так вламываться домой к порядочным людям и обвинять непонятно в чем?
— Прости, Михаэль, просто… — начал охотник, но его перебил бургомистр.
— Это не дом, а вонючий свинарник! — заорал он. — И не грязному обдирале упрекать меня в чем-то. Особенно если он врет! Куизль был здесь, и точка! Может, мы даже эту вшивую рясу здесь найдем…
Себастьян Земер прошелся по дому, временами что-нибудь приподнимая кончиками пальцев. Он с явным отвращением пересек комнату и остановился у подоконника. На нем лежал маленький мешочек, и Себастьяну он показался знакомым. Он вывернул его, и на пол посыпались крошки табака.
— Ха, а это у нас что? — торжествующе прокаркал Себастьян. — Я лично знаю только одного, кто курит это вонючее зелье. А именно — нашего палача!
— А тут уж вы глубоко заблуждаетесь, — возразила Магдалена, и глазом не моргнув. — Я тоже иногда трубочкой балуюсь. Хорошо, знаете ли, для пищеварения. Попробуйте и вы как-нибудь, перестанете так ветрами страдать.
— Ты? Женщина? — Себастьян с трудом справился с изумлением. — Это… гнусная ложь!
— Могу подтвердить, — отозвался Михаэль Грец. — Курит, как сарацин.
— Так… так ты тоже врешь. Я…
— Это я-то вру?
Грец тоже повысил голос, это было просто необходимо, чтобы перекричать вопли детей. Несмотря на свой маленький рост, живодер встал перед растерянным юношей, и рука его потянулась к ножу на поясе.
— Я хоть и грязный обдирала, но и у меня есть свое достоинство! — рассвирепел он. — Не вам обвинять меня во лжи! Не вам! Кто вы вообще такой?
— Это сын нашего бургомистра, — попыталась успокоить его Магдалена, укачивая при этом орущих детей. — Я уверена, это просто недоразумение.
— Тогда сыну вашего бургомистра неплохо бы уйти, откуда он пришел, — проворчал Грец уже не так свирепо. — Во всяком случае, здесь ему не рады.
У Себастьяна отвисла челюсть, он задрожал и повернулся к отцу: