— Сейчас в первую очередь нужно сбить жар, — сказал он вместо этого. — Пару дней назад я нашел в монастырской аптеке иезуитов порошок. Средство это очень редкое и дорогое. Дам его вашему сыну.
— Иезуитов порошок? — в ужасе спросила графиня. — Это что еще за дьявольское снадобье?
— Это кора с дерева, растущего на востоке Индии, ваше сиятельство. Там с его помощью вылечили от лихорадки графиню, и вашему сыну он тоже поможет.
— Графиню? — Женщина покусала накрашенные губы. — Ну ладно, тогда давай, лечи его этим… средством.
Симон вынул из сумки горшочек с невзрачным желтым порошком, осторожно насыпал его в пробирку, разбавил вином и влил мальчику в рот. Он даже рад был, что позабыл про снадобье и не истратил его за эти дни. Теперь лекарству нашлось применение: крошечной порции как раз должно было хватить для ребенка.
— С Божьей помощью лихорадка должна теперь отступить, — сказал Симон, когда пробирка наконец опустела, и торопливо закрыл сумку. — Теперь остается только ждать и молиться, чтобы вашему сыну хватило сил самому справиться с болезнью.
— Молиться, постоянно молиться… — Графиня подняла руки к потолку. — Тут по всей округе все только и делают, что молятся, а мой Мартин все равно умирает!
— Закрой рот, Жозефина! — прошипел Вартенберг. — Не богохульствуй!
— Да хоть бы и так! Говорила я тебе, что не нужно нам ехать в эту дыру. И ключ мог бы кто-нибудь другой привезти. Господи, ну почему именно тебе курфюрст велел…
— Проклятие, заткнись, я сказал!
Граф явно не собирался так повышать голос. Симон буквально чувствовал, что от него что-то скрывают.
Леопольд фон Вартенберг злобно зыркнул на лекаря.
— Что-то еще? — спросил он резко.
— Э… да, вот еще что спросить хотел, — сказал Симон, чтобы направить разговор в другое русло. — Ваш сын делал что-нибудь такое, чего обычно не делает? Может, он что-нибудь съел или выпил? Что-то такое, что могло бы вызвать болезнь.
Граф отвлекся от своих подозрений и задумался ненадолго. Наконец ответил:
— Вообще-то нет. У нас свой повар, и он готовит нам в монастырской кухне… — Внезапно он что-то вспомнил. — Хотя пару дней назад мы ужинали в местной таверне, потому что повар отправился в Хершинг за свежей рыбой. Еда была простая, но и жратвой не назовешь. Нам подали маринованную баранину с клецками и тушеной свеклой. Было довольно вкусно, хоть и жестковато.
— Баранина. Понятно…
Симон задумчиво кивнул. Что-то его насторожило в ответе, хотя он и не понял пока, что именно.
Лекарь еще раз пощупал пульс маленького Мартина. Жар пока был высоким, но теперь мальчик, по крайней мере, спал чуть спокойнее. Симон устало поднялся.
— Буду признателен, ваше сиятельство, если вы будете сообщать мне о любых изменениях в его состоянии, — сказал он с низким поклоном. — К лучшему или наоборот, неважно. А до тех пор всего вам доброго. Меня, к сожалению, дожидаются другие пациенты.
Граф отпустил его небрежным взмахом руки, и Симон, раскланиваясь, вышел за дверь. В коридоре он услышал, как графиня снова начала всхлипывать.
Лекарь устало потер виски, стараясь не думать о том, что ему предстояло еще целую ночь провести у кровати наставника. Может, удастся упросить Шреефогля сменить его хоть ненадолго? Он просто сказал бы советнику, что состояние молодого монаха настолько тяжелое, что бедняга нуждается в постоянном присмотре…
Шагая к выходу по увешанному гобеленами коридору, Симон размышлял над странной перепалкой между графом и его женой. Похоже, Вартенберг прибыл сюда по заданию курфюрста. Вот только зачем? И что там было такого секретного, что он не захотел обсуждать это при посторонних?
Симон вспомнил, что граф, помимо всего прочего, приехал на целую неделю раньше. У Вартенберга, конечно, хранился ключ от сокровищницы, но было бы вполне нормально, появись он здесь накануне праздника. Так почему же граф прибыл так рано? И что за сделки такие он обсуждал с бургомистром Земером?
Лекарь между тем дошел до высоких двустворчатых дверей, отделявших господскую часть от простых комнат. Симон остановился. Стражники стояли с другой стороны портала, граф с женой по-прежнему сидели возле больного сына. Лекарь задумчиво оглядел двери, что тянулись вдоль коридора. Что, если осмотреться тут немного?
С замирающим сердцем Фронвизер прокрался к первой двери и повернул ручку. Дверь оказалась незапертой, и лекарь нерешительно заглянул внутрь. По распахнутому шкафу и разбросанным всюду платьям, пестрым платкам и меховым шапочкам Симон понял, что попал, должно быть, в комнату графини. Он спешно затворил дверь и шагнул к следующей комнате.
Вторая попытка оказалась более удачной.
Лекарь увидел громадный стол из полированной вишни, в ширину занимавший почти всю противоположную стену. На нем стояла чернильница с перьями, рядом лежали стопки пергаментов и бумажных свитков. Справа от стола до самого потолка высился книжный стеллаж, рядом с ним стоял стул со спинкой. В высокое окно заглядывало послеполуденное солнце и заливало светом разбросанные по столу документы.