Дочь моего мужа

Она наклонилась, чтобы достать свой мобильный из сумки. Было неудобно пользоваться им левой рукой, но ей удалось пролистать фотографии. Она сделала альбом с фотографиями Софи, начиная с того времени, когда она была худенькой новорожденной, затем стала пухленькой малышкой, а потом доросла до яркой, искрящейся четырехлетки. Софи нравилось, когда она быстро пролистывала их, что создавало впечатление, будто она взрослеет у них на глазах. Кара создавала альбом, чтобы сосредоточиться на чем-то, когда ей становилось плохо во время лечения. Теперь ее взгляд затуманился, когда она дошла до последней фотографии: Софи с соломинкой в клубничном молочном коктейле размером с ее голову. Изображение расплылось, и она достала салфетку из коробки рядом с собой, чтобы вытереть глаза.

Сегодня Ребекка предложила пойти с ней. Это было удивительно: может, это был ее способ извиниться за свою подозрительность. Кара не могла винить ее за это. Всё же, она не знала, что происходит. Длинные рукава, чтобы спрятать следы на руках; макияж, чтобы скрыть желтоватый цвет лица; короткий темный парик; время, проведенное наверху с Софи, когда она на самом деле просто лежала на кровати, чтобы восстановить силы – она была мастером маскировки этой чертовой болезни.

К тому же в последнюю пару дней Ребекка приложила немалые усилия. Она даже превратила заднюю спальню в настоящую комнату маленькой девочки: яркие цвета, коробки для игрушек, книжная полка. Софи так обрадовалась, увидев стол, на котором Ребекка разложила бумагу для рисования и ручки в маленьком стаканчике. Счастье за деньги не купишь, но иногда они бывают чертовски полезны.

Когда они жили вдвоем, Кара не могла выделить Софи отдельную комнату. На самом деле их квартира была не так уж плоха. Небольшая гостиная, в которой помещались диван, телевизор и невысокий шкаф. Крошечная кухня со старыми, но всё еще чистыми и функциональными приборами. Ей нужно было переехать, когда Софи подросла настолько, что ей нужна была своя комната, но было невозможно найти другую квартиру с двумя спальнями, которая была бы такой же приличной, как и та, в которой они жили. Вместо этого у Софи была маленькая односпальная кровать, стоявшая у стены в спальне Кары, которую она покрасила для нее в розовый цвет – настоящая кровать принцессы.

Когда она позвонила Ли, чтобы подтвердить, что отказывается от квартиры, он отнесся к этому с пониманием и, кажется, был готов заплакать, когда она объяснила почему. Ее первоначальный депозит покрывал любую непогашенную арендную плату, так что с этим проблем не было. Но попрощаться с квартирой оказалось сложнее, чем она ожидала: она была их домом с тех пор, как Софи исполнилось полгода. Она ползала по их подержанному коричневому кожаному дивану и сделала свои первые шаткие шаги по полу гостиной со стаканом в руке, смеясь, как счастливый пьяница пятничным вечером. Кара стояла на коленях у стены, вытянув руки, готовая подхватить ее, если она упадет. Вспомнит ли Софи, что они вообще там жили? Даже если вспомнит, могла ли эта квартира сравниться с новой светлой комнатой, которую ей подарила Ребекка? Это было несправедливо.

Боже, это было скучно. Ребекка дала ей почитать пару книг, и она взяла их, чтобы не выглядеть неблагодарной, но она знала, что не станет ничего читать: она не могла сосредоточиться, чтобы следить за сюжетом. Время здесь пошло вспять, и она не нашла ничего, что могло бы отвлечь ее. Возможно, именно поэтому другие пациенты приводили с собой кого-нибудь: единственным спасением был пусть и вынужденный, но разговор с кем-то.

Было трудно не представлять себе, как они смотрелись вчера в гостиной – все трое. Любому, кто заглянул бы туда, они показались бы идеальной семьей в воскресный день. Красивый отец, привлекательная мать, прелестная дочь. Джек выглядел так, как будто он годами пил из игрушечных чайных чашек Софи, и Ребекка тоже провела много времени в выходные, пытаясь узнать Софи получше. Задавала ей так много вопросов о садике, друзьях и любимых блюдах, что это было похоже на собеседование. Софи была не против: ей ничего так не нравилось, как очарованная аудитория для излияний ее четырехлетнего мозга. В субботу они снова готовили вместе. Капкейки. Кара не назвала бы Ребекку домашним пекарем, но казалось, что на самом деле не было ничего, что эта женщина не могла бы сделать.

Софи так гордилась своим подносом, полным капкейков. Самым забавным было то, что Ребекка нависала над ней, пока она покрывала их глазурью, пытаясь сохранить хоть какую-то симметрию. Ей предстояло многому научиться, если она думала, что Софи хоть на йоту заботится о том, чтобы всё выглядело ровно.