Дочь леса

Она поспешно поднялась по ступенькам и выбралась на платформу. Темис схватила девочку за плечи и неловко обняла. Это редкое для старой амазонки проявление чувств застало Арку врасплох и словно пробило плотину, за которой она прятала свое горе с тех пор, как царица объявила ей приговор. К ее величайшему стыду, на глазах у нее выступили слезы. Несмотря на все разочарования, которые она испытала, вернувшись в лес, амазонки, какими бы они ни были, оставались ее народом.

– Антиопа изгнала меня, – хлюпая носом, проговорила девочка, отстраняясь от Темис. – Она сказала, что либо так, либо эфоры меня обезглавят. Я должна покинуть лес до полудня.

Темис не принадлежала к тем, кто легко поддается эмоциям, но Арка видела: это известие повергло старую амазонку в шок.

– Единственный способ для меня вернуться – это забрать у темискирцев живую лазурь, – продолжала она, вытирая навернувшиеся на глаза слезы. – Поэтому так я и поступлю. Я отправлюсь в Гиперборею и верну живую лазурь.

На лице Темис появилось скептическое выражение: очевидно, она не верила, что Арка способна осуществить подобный замысел. Казалось, амазонка разрывается между желанием отговорить девочку и своей привычкой не вмешиваться в чужие дела.

– Ты хоть можешь найти Гиперборею на карте? – поинтересовалась она в конце концов.

Это замечание было вполне в духе Ластианакса.

– Я знаю, как туда добраться, – уклончиво ответила девочка, уязвленная тем, что в ее способностях сомневаются.

После ночи, проведенной на высоте сорока шагов над землей, у нее появились кое-какие идеи.

– А как ты собираешься вернуть живую лазурь?

Эту часть плана Арка подробно не продумывала. В основном девочка рассчитывала, что, как только вернется в Гиперборею, Ластианакс ей поможет.

– Я отыщу темискирца, похитившего у нас самородки, и заставлю их вернуть, – заявила она решительным тоном. – Но, чтобы попасть туда, мне нужно кое-что забрать…

Не давая Темис возможности возразить, Арка проскользнула в комнату Кандри. Полдень стремительно приближался, и больше нельзя было терять ни минуты. Она вскарабкалась по гамаку под потолок комнатушки, ощупала деревянную планку стены, извлекла из тайника коробочку с сокровищами и, открыв ее, достала браслет.

– Выходит, не зря та старая карга тебя задержала? Твой орихалк не из воздуха появился. После пожара ты занималась магией.

Арка обернулась. В дверном проеме стояла Темис и мрачно рассматривала браслет-крылья. Еще накануне Арка солгала бы в ответ на этот вопрос, но амазонка сильно рисковала, явившись к царице Антиопе, чтобы попытаться спасти девочку от эфор. К тому же старая воительница ее обняла.

– Да, – призналась Арка, спрыгивая на пол.

Стыд и страх перед магией так глубоко укоренились в аркадийской культуре, что даже приземленная амазонка вроде Темис не смогла сдержать гримасу отвращения, услышав подобное откровение. Такая реакция больно ранила Арку. Амазонка замерла на пороге, с удвоенной бдительностью наблюдая за девочкой.

– Дети леса, покинувшие синюю зону, почти всегда проявляют способности к магии, – сказала она. – Похоже, так происходит из-за долгого их подавления.

– Именно так было со мной, – мрачно согласилась Арка, похлопывая по браслету.

Впервые ее силы вырвались наружу во время пожара. Повелитель лемуров убил Широн после того, как нейтрализовал хранившуюся в ее дереве-хижине живую лазурь, тем самым уничтожив синюю зону в их районе. Арка вступила в отчаянный бой с поджигателем, нанесла ему очень тяжелую рану и убежала в полной уверенности, что злодей не выживет, но он выжил. В тот раз она впервые использовала магию. Когда пламя наконец потушили, Арка не решилась никому рассказать о той схватке, чтобы амазонки не узнали о ее способностях. Таким образом, никто не догадывался, что пожар прекратился во многом благодаря девочке.

– Именно поэтому мы предпочитаем избавляться от младенцев мужского пола, а не отправлять их за пределы синей зоны, – проворчала Темис. – Особенно если это дети основательниц. Для амазонок нет худшего врага, чем переполненный магической силой сын леса, брошенный матерью и обреченный убить ее из-за проклятия.

Произнося эти слова, она так пристально глядела на Арку, словно пыталась сказать ей что-то еще. В голове девочки завертелась какая-то мысль, но ухватить ее никак не получалось. Она оглядела комнату Кандри, наполненную вещами, с которыми сын Широн играл первые семь лет своей жизни. Она подумала о самой Широн, вспомнила ее четко очерченные скулы и голубые глаза.

– Широн была потомком основательниц, – проговорила она.

Взгляд Арки упал на лежащий в коробочке с сокровищами самородок живой лазури, в прошлом принадлежащий ее опекунше.

– И в момент смерти она находилась вне синей зоны, – пробормотала она.

У девочки участилось дыхание. Истина с самого начала танцевала у нее перед носом, а она ничего не замечала. Лицо повелителя лемуров, накануне явившееся ей в ночном кошмаре, отчетливо всплыло в ее памяти. Смуглая кожа, темные волосы… Голубые глаза. Глаза Широн. Опекунша Арки погибла от рук собственного сына. Повелитель лемуров не кто иной, как Кандри.