Дочь леса

Петрокл и Пирра повернулись к нему, оба мгновенно погрустнели и глядели на друга с сочувствием. Пирра взяла юношу за руку и посмотрела ему в глаза. Молодой человек понимал, что нужно спросить, как она себя чувствует, сильно ли болит вывихнутая нога, сколько времени она будет заживать… Он мог думать только об отце.

– Это моя вина… Я не должен был… Он…

Ластианакс умолк, не в силах выразить переполняющие его эмоции.

– Твой отец сам так решил, – сказала Пирра. – Он с радостью пожертвовал собой ради тебя.

Ластианакс покачал головой. Он начал понимать, что придется сообщить матери о гибели Лофадя. И как забрать его тело, когда за ними по пятам гонятся темискирцы?

– Я так и не сказал ему, что больше на него не сержусь, – прошептал юноша.

– Уверена, он это знал, – ответила Пирра. – Поверь, все твои переживания очень легко угадать, Ласт.

Молодой человек улыбнулся ей сквозь слезы. Девушка наклонилась и поцеловала его. Несмотря на снедавшую его скорбь, это проявление чувств сделало Ластианакса очень счастливым. Петрокл кашлянул.

– Эй, вообще-то, я еще здесь.

Дверь снова открылась, и вошел Комозуа. Пирра и Ластианакс отпрянули друг от друга. Стеклодув держал в руках большой синий резак, покрытый полосками орихалка.

– Ах, ты выглядишь гораздо лучше, носкут, – обратился он к Ластианаксу. – Перед тем как попросить нас отправиться к тебе на выручку, твой отец велел мне проверить орихалковый куб, доставленный из тюрьмы сегодня утром. Внутри я нашел вот эту штуку. Понимаю, сейчас не время приставать к тебе с расспросами, но… что мне с этим делать?

Ластианакс посмотрел на живую лазурь. Он вдруг понял, что не способен принять ни одного решения. Он чувствовал себя сгоревшим фитилем свечи.

– Мы подумаем над этим вопросом, – вместо него ответил Петрокл, забирая резак. – Дайте нам немного времени.

Комозуа с недовольным видом покачал головой:

– Ладно, но, видишь ли, носкут… Ужасно, что твоего отца постигла такая участь, но ты должен сказать нам, каков дальнейший план действий. Понимаешь, теперь, когда мы вам помогаем, все темискирцы ополчатся против нас – это так же верно, как то, что все рифейские караванщики – пройдохи. Не пройдет и двух дней, как солдаты-птицеловы заявятся сюда с обыском.

– Мы подумаем, – повторил Петрокл. – А прямо сейчас нам всем надо поспать. Во всяком случае, если я не посплю, то просто свалюсь. В вашей берлоге есть кровати? – поинтересовался он, разглядывая сваленные вдоль стен вещи.

Комозуа с явной неохотой отыскал старые циновки, кишащие блохами, и расстелил их на полу каморки. Петрокл и Ластианакс помогли Пирре устроиться на одной из подстилок, потом тоже легли. Измотанный долгим заключением. Петрокл тут же захрапел, да так, что стены задрожали. Одурманенная настоем из синего лотоса Пирра тоже быстро заснула, держа Ластианакса за руку. Молодому человеку не спалось, и все его мысли были об отце. Сейчас ему хотелось бы оказаться рядом с матерью. Она, наверное, места себе не находит, ведь отец не вернулся домой. Возможно ли, что кто-то привез ей тело Лофадя? В конце концов Ластианакс забылся тревожным сном, но по его лицу текли слезы.

На следующее утро, когда трое друзей проснулись и встали, морщась и потирая затекшие после сна на полу руки и ноги, к ним снова заглянул Комозуа. Стеклодув озабоченно хмурился.

– Пришел один носкут, хочет вас видеть, – заявил он, распахивая дверь.

– Как это? – встревожилась Пирра, хмуря брови.

Вместо ответа Комозуа отступил в сторону, пропуская в комнату какого-то мальчика, одетого в темискирскую форму. Ошарашенный, Ластианакс узнал Фретона, сына своего покойного политического противника. Пирра попыталась вскочить, но не смогла из-за больной ноги.

– Ах ты мелкий гаденыш! – взвизгнула она.

Девушка застонала от боли и схватилась за колено. Не давая Фретону времени ответить, она выпалила:

– Как ты мог стать учеником Филона?! Тебе должно быть стыдно, что ты присоединился к темискирцам, это же они виновны в смерти твоего отца!

На бледных щеках мальчика вспыхнули красные пятна. Ученик плохо выглядел, словно не спал всю ночь. Ластианакс вспомнил, что Пирра и Фретон пять лет жили под одной крышей, пока девушка была ученицей Мезенса, покойного эпарха и отца Фретона. Очевидно, те времена не прошли бесследно.

– Слушайте, я не знал, ясно? – ответил Фретон. – Я, как и все, думал, что моего отца убила Арка. Теперь я начинаю в этом сомневаться.

Ластианакс потер покрасневшие глаза и выпрямился. Именно благодаря Арке он снова сблизился с отцом; кроме того, благодаря ей он смог подняться на седьмой уровень и спасти Петрокла и Пирру. Отец просил Ластианакса найти девочку. Где же она?

– Зачем ты сюда пришел? Откуда узнал, что мы здесь? – запальчиво воскликнула Пирра.

– Аспази сказала мне, что, возможно, я найду вас у стеклодува, – нетерпеливо проговорил Фретон. – Послушайте, у меня нет времени. Сын Ликурга… некий Алькандр… Только что перерезал всех темискирских олигархов прямо во дворцовом Зале базилик. Погиб даже Филон, мой наставник, новый василевс. Я спрятался на балконе и все видел.