Дочь леса

– И где она? Куда направилась-то? – с нетерпением потребовал хозяин гостиницы.

– Если возьмете ноги в руки, догоните на спуске, – махнула дочь Фила рукой в нужном направлении.

Оба немедленно сорвались с места, Надя заинтересованно проследила за их удалением, едва не последовала за ними, но лишь вздохнула и вернулась в дом заканчивать уборку до прихода отца и Фила. В конце концов, какое ей дело до противной незнакомой задаваки, пусть ее и называют мандрагорой? Интересно только, зачем ей так срочно понадобился Ромка? И откуда она могла его знать?

На всякий случай проверила – и правда, коммуникатор брата валялся на его кровати. Впрочем, она не собиралась извещать его о загадочной гостье, пусть сам парится. Но, немного поколебавшись, соединилась с отцом и сообщила о новой Ромкиной знакомой и непонятной беготне хозяина гостиницы со своим прихлебателем, известным лодырем Стером Баркумом.

За Лесей

Первой обнаружила отсутствие Леси Тавия. Она проснулась раньше мужа, какое-то беспокойное предчувствие оставалось у нее на душе после вчерашнего разговора со строптивицей, как знала, что та поступит по-своему Торопливо растолкала мужа и сбивчиво сообщила об исчезновении дочери. Неужели их спокойная жизнь с девочкой, давшей им счастье и вторую молодость на склоне лет, закончилась?

– Не паникуй, старая, может, обойдется, – пробурчал Йон, успокаивая подругу, а сам уже засобирался догнать, удержать Лесеньку от глупостей. Ничего хорошего от колонистов он не ждал. Стоит кому узнать воспитанницу Гарнисов, ее не отпустят просто так. А там и ксенологи с экофлорцами нагрянут. Неужели все их прежние предосторожности оказались напрасны?

Он выкатил давно не используемый, но содержавшийся в чистоте и смазке велосипед, не переставая удивляться заново обнаруженной в себе юношеской бодрости, и поспешил вдогонку непослушной девочке. За спиной, на ремне, придавая уверенность, висело ружье, а ноги, вспомнив прежний навык, неутомимо вращали педали, наращивая скорость. Йон невесело усмехнулся, припоминая, как они с Тави переживали за дочку при ее прежних ночных исчезновениях и блужданиях по пугающему их Лесу Уже потом поняли, что Лес оказался для нее своим, родным. Им тоже нашлось в нем место. А вот теперь все иначе. Не того они боялись, надо опасаться не зеленого друга, а людей, живущих рядом, которых вроде бы знаешь не один десяток лет.

Дорога под колесами являлась вовсе и не дорогой, а так, старой колеей, проложенной когда-то шедшей в наступление на Лес техникой. Но все же по ней удавалось двигаться быстрее, чем по неровностям окружающей новины. Он надеялся догнать противную девчонку до начала жилых домов и уговорить вернуться. Разве им было плохо втроем без посторонних глаз и ушей все это время? Они не раз обсуждали это с Тавией, и оба считали, что несколько последних лет с Лесей оказались лучшими в их жизни на Форестане. А если она совсем уйдет от них?

Йон Гарнис жал на педали, не чувствуя усталости, напоминая себе, что и его теперешняя сила – чудесный подарок их необычной девочки. Двое-трое поздоровавшихся селян показались смутно знакомы, они с любопытством разглядывали пожилого велосипедиста, но ему было не до них, он высматривал Лесю. Как же она успела настолько его опередить? Будто не шла на своих стройных ножках, а порхала или летела на невидимых крыльях, сама не зная навстречу чему. Эх, не смогли они ее уберечь, впрочем, от жизни не предохранишь. Одна надежда – если он не успеет, то Роман встретит Лесю и не даст в обиду. Надо признать, вопреки древней мудрости «яблоко от яблони…», парнишка оказался неплохим, к тому же неглупым. Совсем не похожим на своего папашу, с которым у Йона давным-давно произошла потасовка из-за Тавии. Маловероятно, чтобы прожитые годы смогли исправить и чему-то научить рассчитывавшего только на свои кулаки наглеца. Как знал Йон, у Фила, кроме Романа, имелись другие дети, но в его представлении тот оставался нахалом и драчуном, посмевшим оскорбить Тавию, не ответившую благосклонностью на его грубые приставания.

Впрочем, если он не успеет нагнать Лесю по дороге, придется искать ее прежде всего у Крайновых, и тогда встреча с Филом становилась неизбежной. Что ж, ради любимой доченьки он постарается похоронить прежнюю неприязнь к отцу Ромы. Дети не имели к их старым разборкам никакого отношения.

У первого дома Йон почувствовал усталость, но, оглянувшись назад на проделанный путь, преисполнился гордости: сколько лет он не мог, да и не пытался делать таких велопробегов! Старость явно отступила от них с Тавией не без помощи доченьки, и какая разница, что этому не находилось разумного объяснения?