Дочь фортуны

Элиза провела лето в деревне, где, что бы ни случалось, дни шли своим чередом. Практически сразу с Вавилонянином, Злым приключился скоротечный приступ дизентерии, что среди прочих посеяло панику, ведь считалось, что эпидемия находится под контролем. Целые месяцы никто на нее не жаловался лишь за исключением двухлетнего ребенка, попутно родившегося и умершего здесь же, среди чужеземцев и искателей приключений. Благодаря мальчику сельская местность стала скорее напоминать небольшой город, и уже не являлась всего лишь мнимым лагерем с виселицей, тем единственным объектом, что давал право значиться на картах. Теперь в ней построили христианское кладбище, где находится небольшая могила человека, чья жизнь целиком и полностью прошла на этой земле. Пока барак постепенно преобразовывался в больницу, людям чудесным образом удалось избежать чумы, потому что сама Джо не верила во всякого рода заразу и говорила, что нужно полагаться лишь на везение: чума царит буквально везде - кто-то ее подцепляет, а кто-то и нет. Стало быть, первые не прибегали к мерам предосторожности. Более того, позволяли себе игнорировать общие советы докторов и кипятить питьевую воду, когда вспомнится, и то с большой неохотой. Переехав в вполне пригодный для жилья дом, все почувствовали себя в безопасности; если еще не подцепили эту заразу, значит и теперь вряд ли заболеют. В считанные дни угасания Вавилонянина на помощь к Ромпеуэсос поспешили девочки из Миссури и красавица-мексиканка. Дело дошло до противного поноса, жара, вызванного общей разбитостью организма, и слабо поддающегося контролю озноба, что в случае с Вавилонянином разбередило весь дом. Вот тогда и появился собственной персоной одетый по-праздничному Джеймс Мортон, чтобы с серьезными намерениями попросить руки Эстер.

- Ай, сынок, ты словно не мог выбрать худшего момента, - вздохнула Ромпеуэсос, но сама была слишком больна, чтобы как-то противиться, потому и дала свое разрешение, прозвучавшее все же среди нескончаемых жалоб.

Эстер поделилась накопившемся со своими компаньонками, потому что не хотела входить со всем этим в свою новую жизнь, и без особых формальностей, сопровождаемая лишь Томом Без Племени и Элизой, этими единственными здоровыми людьми из всей компании, в тот же самый день вышла замуж. По обеим сторонам улицы двойным рядом выстроились ее бывшие клиенты, между которыми шла сама пара, отовсюду слыша выстрелы в воздух и бурные аплодисменты. Спустя некоторое время двое устроились в кузнице, преобразованной в домашний очаг, помогающий забыть прошлое. И все же приходилось проявлять немалую сноровку, чтобы ежедневно посещать дом Джо, принося с собой для больных горячую пищу и чистую одежду. Элизе и Тому Без Племени выпала нелегкая задача заботиться об остальных жителях дома. Деревенский доктор, молодой человек из Филадельфии, который не один месяц предупреждал о том, что вода заражена отходами шахтерской деятельности, происходящей в верховье реки, и это уже точно известно, объявил карантин на всей, занимаемой Джо, огороженной территории. Никакие денежные средства не разрешили бы ситуацию, и избежать голода удалось лишь благодаря Эстер и подаяниями от неизвестных, которые загадочно появлялись у дверного порога: мешок фасоли, несколько фунтов сахара, табак, кошельки с золотым порошком, кое-какие деньги. Чтобы помочь своим друзьям, Элиза прибегла ко всему, чему научилась от Мамы Фрезии еще в детстве и к тому, что почерпнула от Тао Чьена в Сакраменто. Применяла к несчастным все что могла, пока, наконец, один за другим люди не стали поправляться, хотя и далее немалое время у них все еще наблюдалась шатающаяся походка на фоне помутненного сознания. Вавилонянин, Злой, мучился больше остальных, его туловище настоящего циклопа никак не могло смириться с ухудшением здоровья, худело все больше и обвисало настолько, что теряли свои очертания все его татуировки.