Дочь дыма и костей

Она собралась было позвонить Зузане, но вспомнила, что не знает номера. Пальто и сапоги, сумка, кошелек, ключи, альбом — все осталось в лавке. Можно, конечно, отправить е-мейл, однако, пока загружался ноутбук, Кэроу представила, как отреагирует Зузана, увидев ее. На этот раз не отвертишься — придется что-то придумывать. А на вранье не осталось сил. Кончилось тем, что Кэроу провела уикэнд в постели, запивая чаем анальгетик, дрожа и потея, мучаясь от боли и кошмаров.

То и дело она подскакивала от каких-то воображаемых звуков, глядела в окно, как никогда раньше надеясь увидеть Кишмиша с запиской, но он так и не прилетел. Выходные прошли, и ни одна душа — ни Каз, которого она швырнула о стеклянную дверь, ни Зузана, научившаяся воспринимать ее отсутствие настороженно, но молча, — никто не справился о ней. Никогда в жизни она не чувствовала себя так одиноко.

Наступил понедельник, но она так и не вышла из дому. То и дела глотала тайленол и запивала чаем. Сон превратился в череду кошмаров: вновь и вновь возникали одни и те же существа — ангел, сидящая на спине Изила тварь, человек-волк, Бримстоун в ярости… Она открывала глаза, но кроме освещения ничего не менялось. Разве что усиливалась боль.

Уже стемнело, когда позвонили в дверь. Потом еще раз. И еще. Она заставила себя встать, подойти к домофону, и прохрипела:

— Кто там?

— Кэроу? — раздался голос Зузаны. — Кэроу, что происходит? Открывай, прогульщица!

Кэроу была так рада услышать голос подруги, так рада, что кто-то пришел проведать ее, что залилась слезами. Войдя в квартиру, Зузана застала ее сидящей на краю кровати, слезы потоком скатывались по избитому лицу. Малышка Зузана — все пять футов росту в смешных сапогах на платформе — остановилась как вкопанная.

— Боже, Кэроу! — ахнула она и молнией метнулась через комнату.

Руки ее были холодными, а голос мягким, и Кэроу, положив голову на плечо подруги, долго и безостановочно рыдала.

Дела пошли на лад.

Зузана, не задавая вопросов, успокоила ее, сбегала за покупками, притащила еду, бинты, коробку повязок, чтобы стянуть края резаных ран на ключице, руке и плече Кэроу.

— Останутся большие шрамы, — заявила Зузана, склонившись над ранами с той же сосредоточенностью, с какой она работала с марионетками. — Когда это случилось? Нужно немедленно обратиться к врачу.

— Я обращалась, — ответила Кэроу, подразумевая наложенный Ясри бальзам. — Типа того…

— А это что?.. Отметины от когтей?

На лиловых от синяков плечах остались темные следы когтей Бримстоуна.

— Угу, — ответила Кэроу.

Пристально посмотрев на нее, Зузана отправилась разогревать принесенный ею суп, а затем уселась на стул возле кровати.

Подождав, пока Кэроу поест, она забросила ноги — уже без сапог — на матрац и сложила руки на коленках.

— Итак, — сказала Зузана, — я готова.

— К чему?

— Выслушать интересную историю, которая, надеюсь, будет правдивой.

Кэроу попыталась было сменить тему, чтобы выиграть время:

— Сначала расскажи, как все прошло со скрипачом в субботу.

— Обойдешься, — фыркнула Зузана. — Зовут его Мик, но больше я ни словечка не скажу, пока не услышу твоей истории.

— Ты узнала, как его зовут! — Даже столь незначительное упоминание о нормальной жизни привело Кэроу в неописуемый восторг.

— Кэроу, я серьезно. Рассказывай, что произошло.

Зузана действительно не шутила. Темные глаза смотрели строго и проницательно; с такими глазами — Кэроу ей давно об этом говорила — в самую пору вести допросы в тайной полиции.

Кэроу никогда не лгала, но при этом улыбалась так язвительно, что поверить ей было невозможно. Какое выражение лица необходимо, чтобы слова не принимали за ложь? И что вообще сказать? Это не та история, чтобы начать издалека и погрузиться осторожно, как в холодную воду. Нужно нырять.

— Меня хотел убить ангел, — сообщила она.

Пауза, а затем:

— Ну да, конечно.

— Нет, правда. — Кэроу хорошо — слишком хорошо — осознавала, какое выражение приняло ее лицо. Она чувствовала себя так, словно ее пробовали на роль «честного человека», и попытка давалась ей чересчур тяжело.

— Это сделал Болван?

Кэроу расхохоталась, слишком быстро и резко, а затем вздрогнула и схватилась за распухшую щеку. Мысль, что Каз мог причинить ей вред, казалась глупой. По крайней мере, вред физический. Хотя с учетом теперешних проблем даже в голове не укладывалось, что совсем недавно он ранил ей сердце.

— Нет, это не Каз. Ангел рубанул мечом, когда пытался меня убить в пятницу ночью. В Марокко. Да, скорее всего об этом сообщали в новостях. Вот сюда меня ранил человек-волк. Я думала, что он мертвый, и ошиблась. Остальное — дело рук Бримстоуна. Ах да. Все, что нарисовано в моих альбомах, — правда.

Зузане было не до смеха.

— Господи, Кэроу…

Кэроу продолжила рассказ. Правда оказалась гладкой, как морской камешек в ладони.