Добывайки в воздухе

– Мисс Мэнсис не виновата, что Мейбл и Сидни похитили нас.

– Не спорю. Но знай я правду, всё было бы иначе. К тому времени, как они тут появились, нас бы и след простыл. Давно были бы в хорошем, укромном местечке.

– И где же оно? – спросила Хомили.

– Ну, таких мест – пруд пруди, – ответил Под. – Спиллер знает мельницу недалеко отсюда – да, Спиллер? – где живёт всего один человек: старый, к тому же близорукий. У него никого не бывает – ни живой души, – кроме возниц, что приезжают с зерном на помол. Это для нас куда более подходящее место.

Хомили молчала, и видно было, что она усиленно думает: руки, лежавшие на коленях, крепко сжимали одна другую, плечи снова напряглись.

– Она нас любит, папа, – попыталась уговорить отца Арриэтта. – Мисс Мэнсис по-настоящему любит нас.

Под вздохнул.

– Не пойму – за что и почему. Но, возможно, это и так. Любят же они своих домашних животных: кошек, и собак, и птиц, и кого там ещё… Как твоя двоюродная сестра Эглтина любила свою мышку – кормила из рук, учила всяким штукам, протирала ей шкурку бархатной тряпочкой. А чем кончилось? Мышка убежала от неё к сородичам. Или вот ещё: у среднего сына дяди Хендрири жил таракан-прусак. Держал он его в клетке из чайного ситечка. Ну и разжирел он! А всё равно, как говорила твоя мама, вряд ли был счастлив. Ни разу за всю свою жизнь не голодал таракан этот, но из ситечка выбраться всё равно не мог.

– Я, кажется, понимаю, что ты хочешь сказать, – неуверенно проговорила Арриэтта.

– Уж кто точно понимает, так это Спиллер, – сказал Под.

Арриэтта взглянула на Спиллера: узкое лицо оставалось непроницаемым, но глаза горели неукротимым огнём, причём таким, что ей пришлось быстро отвести взгляд в сторону.

– Ты можешь представить себе Спиллера в этом вот доме, – продолжил Под, – где можно жить на всём готовом, а всякие леди будут заглядывать в окна?

– Она не заглядывала! – встала на защиту мисс Мэнсис Арриэтта. – И никогда не будет!

– Кто знает, – усомнился Под. – А уж если одному из человеков станет известно, где и когда нас можно увидеть, рано или поздно об этом прослышат все. Кому-нибудь шепнут на ушко по секрету, а тот расскажет всем остальным. А эти Мейбл и Сидни… Куда они кинутся, когда увидят, что мы убежали? Сюда, конечно. И скажу почему: меряя всех на свой аршин, они подумают, что здешние человеки нас украли.

– Но у нас теперь есть проволочная сетка, – напомнила Арриэтта.

– Да, – согласился Под, – на этот раз они посадили нас в крепкую клетку, как кур в курятнике. Но что ещё хуже, нас в любой момент может поймать кто-нибудь из посетителей. Это только вопрос времени. Каждый день их наезжает сюда великое множество, и всюду их глаза. Нет, всем этим кранам и выключателям грош цена, как, впрочем, и кухонным столикам, и пуховым одеялам. За праздную жизнь приходится платить втридорога, как мы узнали, когда жили у Люпи. Важно всегда идти своим путём и чтобы на душе было легко. Здесь же у меня на душе не будет легко никогда.

В наступившей тишине Хомили ржавым гвоздём, который Спиллер приспособил под кочергу, поворошила угли, и они вспыхнули неожиданно весело и ярко, осветив стены, потолок и кружок задумчивых лиц.

– Так что же нам делать? – спросила наконец Хомили.

– Уходить отсюда, – сказал Под.

– Когда?

Под обернулся к Спиллеру:

– У тебя на барке только балласт?

Тот кивнул.

– Значит, как только нагрузим барку.

– Но куда же мы отправимся? – в полном отчаянии воскликнула Хомили, подумав, сколько раз ей приходилось задавать этот вопрос.

– Туда, где нам место, – ответил ей муж.

– А где нам место?

– Ты знаешь это не хуже меня: там, где тихо и спокойно, в каком-нибудь укромном уголке, который человекам не найти.

– Ты имеешь в виду ту мельницу?

– Да. Думаю, она нам подойдёт, – сказал Под. – Там есть доски, вода, мешки, зерно и продукты, из которых мельник готовит себе еду. Там можно устроиться в доме и гулять под открытым небом. А если Спиллер будет держать свою барку наготове, что помешает нам приплывать сюда иногда вечерком за добычей? Ты согласен со мной?

Спиллер кивнул, и снова наступила тишина.

– Но ведь не сегодня же мы уйдём? – с мольбой в голосе спросила Хомили.

Под покачал головой.

– И не завтра. Нам понадобится несколько дней, чтобы нагрузить барку, и мы не станем спешить. Если будем осторожны и погасим огонь, им и в голову не придёт, что здесь кто-то есть. Погода стоит хорошая, и делается всё теплей. Нет нужды пороть горячку. Я сначала хорошенько там всё осмотрю, прикину, что нам будет нужно…

Под тяжело поднялся на ноги и потянулся, с трудом сдерживая зевоту:

– А сейчас главное – поспать. Часов двенадцать, не меньше.

Подойдя к шкафчику, он взял с полки тарелку и медленно, методично стал собирать золу, чтобы засыпать тлеющий уголь. В комнате стало темнее, и Хомили спросила:

– А может, включить свет?

– Ты имеешь в виду – электрический?

– Ну хоть на минутку.

– Почему бы и нет, – поразмыслив, сказал Под и подошёл к выключателю у двери.