Добывайки на реке

Под поднял руку, призывая к тишине, и ответил:

– Это что-то вроде человека-добывайки.

– Человека-добывайки? – в недоумении повторила Хомили – одно противоречило другому.

– Тише, ради бога! – попросил Под.

– Он нас не услышит оттуда, с берега, – сказала Арриэтта и вдруг воскликнула: – Ой, смотрите: червяк исчез!

Червяк действительно исчез – вместе с леской.

– Погодите минутку, – сказал Под, – он сейчас снова её забросит. Увидите сами.

Всматриваясь в полумрак, они разглядели на воде леску, а чуть поглубже – розовое пятно: это несло мимо них червяка. В том же месте, что и раньше, у самых их ног, червяк остановился – леска удерживала его против течения. Внизу, у подножия «острова», вихрем мелькнула какая-то тень, поворот, рывок – и от червяка осталась одна четверть.

– Рыба? – шепнула Арриэтта.

Под кивнул.

Хомили наклонилась вперёд: происходящее захватило её целиком.

– Смотри, Арриэтта, теперь уже и крючок виден.

Но та не успела рассмотреть – крючок почти сразу исчез.

– Он почувствовал рывок, – объяснил Под, – и думает, что у него клюнуло.

– Но у него на самом деле клюнуло, – сказала Арриэтта.

– Да, клюнуло, но рыба-то ушла… Смотрите, снова закидывает…

Появился новый червяк, более тёмный.

Хомили передёрнуло.

– Вот этот мне совсем не нравится, как его ни приготовь.

– Успокойся, – сказал Под.

– Знаете, что можно было бы сделать, если бы у нас был огонь? – воскликнула Хомили. – Мы могли бы снять рыбу с крючка, сварить и съесть.

– В том случае, если бы рыба была на крючке, – заметил Под, глядя на кусты, и вдруг пригнулся, прыгнул в сторону, закрыв лицо руками, и заорал как безумный: – Берегись!

Но было поздно: крючок вместе с червяком вонзился в юбку Хомили. Под и Арриэтта кинулись к ней, схватили с обеих сторон, чтобы её не утащило, и, перекрывая её дикие вопли, которые разносились по всей реке, принялись кричать:

– Расстегни юбку! Скинь её! Быстрей!

Но Хомили не могла… или не желала. Возможно, причина крылась в том, что её нижняя юбка, короткая и красная, в прошлом принадлежала Арриэтте, и Хомили опасалась, что будет иметь не очень приличный вид, а возможно, просто потеряла голову от страха. Она вцепилась в Пода, а когда её вырвало из его рук, ухватилась за Арриэтту, и пока её тащило к воде, цеплялась за всё, что попадалось по пути.

Когда леска на миг ослабла, они вытащили Хомили из воды, и Арриэтта попыталась расстегнуть янтарную бусинку, служившую пуговицей для юбки. Тут леска снова натянулась. Крепко обхватив Хомили за плечи, Под уголком глаза увидел, что рыбак поднялся на ноги и подошёл к самой кромке берега – здесь ему было легче закидывать удочку. Резкий взмах, и Хомили, вопя во всё горло, взлетела вверх тормашками в воздух, а вместе с ней Под и Арриэтта, вцепившись в неё с двух сторон. Но тут янтарная пуговка отскочила, юбка вместе с червяком исчезла, а добывайки свалились в одну кучу обратно на «остров». Под их тяжестью ветки чуть прогнулись и, спружинив, вновь распрямились, смягчив удар от падения.

– Мы были на волосок от гибели, – сказал, тяжело дыша, Под, вытаскивая ногу, застрявшую между ветками.

Арриэтта, упав на спину, так и лежала, хотя не пострадала, лишь перепугалась. Хомили, обхватив себя за плечи, дрожала; на щеке у неё краснела царапина, из нижней юбки был вырван неровный клок.

– Как ты себя чувствуешь? Не ушиблась?

Хомили так энергично замотала головой, что узел волос на затылке медленно раскрутился и она машинально стала нащупывать шпильки, бледная, дрожащая, не отрывая взгляда от берега.

– А ветки выдержали, – сказал Под, рассматривая расцарапанную голень, и слегка покачал ногой. – Перелома нет, слава богу.

Хомили будто и не слышала: сидела и как зачарованная в упор смотрела на рыболова, – наконец мрачно сообщила:

– Это Кривой Глаз.

Под быстро обернулся и прищурился. Арриэтта встала, чтобы лучше видеть. Кривой Глаз, цыган… Да, его, похожего на гориллу, с насупленными бровями и седеющей кудрявой шевелюрой, трудно было не узнать.

– Мы пропали, – прошептала Хомили.

Несколько мгновений Под молчал, потом сказал:

– Сюда ему не добраться: мы на самой середине реки, а здесь глубоко.

– Он может дотянуться рукой с того мостика, – возразила Хомили.

– Сомневаюсь, что ему это удастся.

– Он про нас знает – видел сам, – сказала Хомили тем же бесцветным голосом и прерывисто выдохнула. – И, помяни моё слово, на сей раз не упустит.

Наступила тишина, лишь река что-то лепетала, и её говорливое журчание, непрерывное, ровное, вдруг показалось им враждебным и жестоким.

– Почему он не двигается? – спросила Арриэтта.

– Размышляет, – сказала Хомили.

Немного погодя Арриэтта снова робко спросила:

– О том, сколько будет брать за показ и всякое такое, когда посадит нас в клетку?

– Скорее о том, как поступить сейчас.

Несколько секунд все трое молча наблюдали за Кривым Глазом.

– Смотрите, он снимает с крючка мамину юбку, – сказала Арриэтта.

– И червяка тоже, – добавил Под и тут же, в то время как рука рыболова взлетела вверх, закричал: – Осторожней!

«Остров» внезапно дёрнулся и резко закачался из стороны в сторону.