Добыча золотого орла

– Дело обещает быть горячим, ребята. Держите щиты поднятыми, пока я не отменю приказ. Метать копья будет только задняя шеренга – передней, возможно, они пригодятся в рукопашной. Метание производить строго по приказу, быстро, без задержки. Бросок – и тут же полная готовность. Будем забрасывать их копьями, пока они не доберутся до баррикады. – Он оглядел своих бойцов. – Все понятно?

Ближайший к нему солдат кивнул, еще несколько пробормотали что-то маловразумительное.

– Дерьмо! Не слышу ответа. Вы меня поняли, ублюдки?

– Так точно, командир! – дружно ответила центурия.

Макрон улыбнулся.

– Вот и хорошо. Надеюсь, что, когда они приблизятся на расстояние рукопашного боя, вы так надерете им задницы. Они у нас навек запомнят, что такое Третья центурия в деле.

– Идут! – выкрикнул кто-то, и все взгляды обратились к дальнему берегу.

Туземные воины двинулись вперед по дороге и с плеском вступили на мелководье. Как только войско пришло в движение, поднялся страшный шум: бритты издавали боевые кличи, подкрепляя их звонкими ударами оружия о металлические ободья щитов. Рога на сей раз не звучали, шума было столько, что их все равно бы не услышали.

Враги находились достаточно близко к римлянам, и можно было различить лица под шлемами, исполненные холодной решимости. То не был обычный набег дикарей с разрисованными лицами и выбеленными известью волосами. В бой шли настоящие, знающие свое дело воины, каждый из которых являлся грозным противником.

Макрон бросил взгляд дальше, за спины уже вошедших в воду атакующих, и увидел, что в их тылу пращники уже начали раскручивать над головами свои ремни.

– Пригнись!

Римляне пригнулись за щитами за миг до того, как воздух вокруг них наполнился свистом множества камней. Вражеские пращники целились хорошо, и лишь немногие камни пролетели над головами и попадали на землю. Остальные беспрерывно и хаотично барабанили по римским щитам. Обстрел был непрерывным и жестоким, так что Макрону приходилось не на шутку рисковать всякий раз, когда он выглядывал из-за края щита, чтобы оценить продвижение атакующего отряда Каратака. Враг наступал по мелководью безостановочно, никакие подводные препятствия его более не задерживали. При этом варвары не валили нестройной, дикой ордой, а продвигались навстречу тонкому строю римлян со смертельной решимостью, не нуждаясь в том, чтобы, по дикарскому обычаю, поддерживать свой боевой дух воплями и бранью.

Град камней поредел, а потом обстрел из пращей прекратился вовсе, после чего Макрон позволил себе осторожно выглянуть из-за обода щита. Как оказалось, неприятель находился уже шагах в двадцати от острова; вода плескалась на уровне вражеских бедер, и пращники больше не рисковали метать камни, опасаясь заодно с римлянами поразить и своих.

– Отбросить их! – скомандовал Макрон. – Метательные копья – к бою! Пращи – к бою!

Конечно, все получилось не так красиво и слаженно, как на тренировочном плацу, однако задняя шеренга римлян с единым возгласом поднялась, бойцы резко отвели правые руки назад и, нацелившись на подступавших к ним плотной группой врагов, метнули в них свои смертоносные копья. Одновременно с этим стоявшие на флангах строя римские пращники вновь принялись забрасывать камнями неприкрытые бока колонны противника. Некоторые варвары попадали в воду, иные больше на поверхности не появились, но остальные быстро восстановили разорванный броском метательных копий строй и продолжили наступление на баррикаду прямо по телам своих товарищей, павших и раненых.

Макрон надеялся, что они устремятся на завал в присущем дикарям беспорядочном, яростном порыве, однако эти воины отличались выучкой и выдержкой. Одни из них, подняв щиты, прикрывали себя и своих товарищей от римского метательного оружия, другие под этим прикрытием рубили, ломали и растаскивали нагромождение древесных стволов, ветвей и сучьев.

– Рази! – вскричал Макрон.

Выхватив копье из рук ближайшего легионера, он перехватил древко верхним хватом и, прикрываясь щитом, подскочил к самому завалу, оказавшись в пределах досягаемости противника. Резко выбросив вперед руку, нанес колющий удар в просвет между ветвями. Наконечник копья вонзился в плоть противника чуть ниже локтя, и тот заорал от боли. Макрон вырвал острие из раны, и в этот момент его щит громыхнул и содрогнулся от нанесенного кем-то сильного удара. Оглядевшись, он увидел множество вражеских воинов: вооруженные длинными, тяжелыми копьями, они наседали, стараясь отбросить римлян от баррикады.

– Следи за копьями! – проорал Макрон, одновременно высматривая новую мишень.

Его внимание привлек злобный, горящий взгляд воина, прикрывавшегося плетеным щитом. Центурион сделал ложный выпад и, когда враг вскинул щит, закрываясь от удара, резко изменил направление удара и поразил острием копья незащищенное бедро. К сожалению, враг находился на самом пределе досягаемости короткого римского копья, так что наконечник только разорвал его узорчатые штаны, оставив под ними лишь неглубокую царапину.