Добыча золотого орла

Фигул припустил вперед, в голову центурии, Катон продолжил бег рядом с колонной. Сейчас они должны были находиться не так уж далеко от брода, не более чем в миле. Катон всмотрелся вперед. Река, обрамленная по обе стороны кустами и купами деревьев, изгибалась на север, благодаря чему открывалась небольшая перспектива северного берега. И там, между двумя небольшими возвышенностями, на расстоянии примерно в полмили, параллельно когорте двигалась плотная масса пехоты.

– Держать шаг! – крикнул Катон своим солдатам. – Уже недалеко. Держать шаг!

Он укрепил себя, выбросив из головы все мысли, кроме одной-единственной – достичь брода прежде, чем воинство Каратака успеет прорваться, и спасти Макрона с его центурией от полного уничтожения.

Когда снова зазвучал резкий, нестройный хор боевых рогов, Макрон вновь обернулся к северному берегу. Бритты с диким ревом устремлялись по дороге к броду, и их первые ряды уже вбегали на отмель, растревожив спокойно поблескивающую воду пенистым бурлением и фонтанами брызг.

– Сомкнуть ряды! – проревел Макрон, перекрывая шум. – Поднять щиты!

Легионеры по обе стороны от него сдвинулись плотнее и подняли щиты, образовав сплошную оборонительную линию. Римляне перехватили древки метательных копий в ожидании приказа обрушить смертоносный град на преодолевающего течение противника.

– Не напрягайтесь! – крикнул своим Макрон. – Сейчас эти ублюдки доберутся до наших кольев…

Первые ряды бриттов находились уже шагах в восьмидесяти, они рвались по мелководью вперед, подбадриваемые неистовым ревом своих товарищей, заполонивших весь берег реки позади. Неожиданно некоторые из бежавших впереди резко остановились, некоторые сложились пополам. Следовавших за ними это не остановило: они стремительно обогнули своих пострадавших соратников и в результате наткнулись на следующую серию кольев. Однако задние ряды продолжали напирать прямо на раненых, образовав на переправе спутанный клубок барахтающихся тел. Пострадавшие вопили от боли и ужаса, валившие валом сзади ревели от ярости и злобы, поскольку просто не понимали, что за причина воспрепятствовала их стремительному натиску. Задние ряды напирали на передние, буквально насаживая их на колья, и чем больше варваров устремлялось с берега на переправу, тем сильнее становились хаос и неразбериха.

– Славная получилась западня! – радостно воскликнул Макрон. – Лучше не придумаешь!

Легионеры по обе стороны от него вовсю гоготали, осыпая насмешками беспорядочно толкавшихся в воде напротив островка бриттов. Ликование нарушило целостность римского строя, но Макрон решил повременить со строгими приказами, дать своим людям насладиться мимолетным триумфом. Это способствует поднятию боевого духа, а уж он-то знал, что очень скоро его бойцам потребуются все их мужество и выдержка. Ибо следующий вражеский приступ неминуем.

Через некоторое время над шумом и криками на переправе возвысились звуки боевых рогов. Прозвучали три низкие ноты, и бритты, услышав этот сигнал, начали медленно отходить, скапливаясь толпами на берегу по обе стороны от дороги. Последними, ковыляя, возвращались на берег те бойцы из первых рядов атакующих, которым посчастливилось отделаться легкими ранами, но немало воинов так и остались в реке, проткнутые кольями или просто задавленные навалившейся на них сзади массой. Иные, споткнувшись, уже не смогли подняться и утонули, погребенные под телами своих же соратников. Почти все, оставшиеся в реке, были уже мертвы, и лишь немногие раненые еще пытались барахтаться в потоке ниже по течению, окрасившемся в цвет крови.

– Первая схватка в нашу пользу! – крикнул Макрон своим бойцам, и те ответили ему радостными воплями.

Когда эти возгласы стихли, Макрон оглянулся через плечо, и губы его сжались в тонкую линию, поскольку никаких признаков приближения когорты он, увы, так и не увидел. Если посланный им гонец не добрался до Максимия вовремя, чтобы тот успел прийти на помощь Третьей центурии, то очень скоро ему, Макрону, придется выбирать между бегством и сражением до последнего. Но даже если он предпочтет сразиться и вся его центурия поляжет у брода, он выиграет не так уж много времени для преследующей Каратака римской армии. Макрон не был склонен обманываться и прекрасно понимал, что его оборонительные заграждения на острове не задержат врага на столь долгое время, чтобы с тыла его успела настигнуть армия Плавта. Однако если он решит спасти центурию и прикажет солдатам отступить с переправы, ему может быть предъявлено обвинение в том, что это он позволил врагу избежать ловушки. Наказание за такое пренебрежение воинским долгом могло быть только одно – смерть. По всему получалось, что как ни поверни, а он, Макрон, уже, по сути, покойник.