Добыча

Первый шаг к предотвращению всеобщего распада был предпринят в июне 1947 года в Гарвард-Ярде, в Кембридже, Массачусетс. Там, в Гарвардском университете в день присуждения ученых степеней государственный секретарь Соединенных Штатов Джордж Маршалл представил концепцию широкомасштабной программы иностранной помощи, которая поможет возродить и перестроить экономику Западной Европы в рамках континента, и это заполнит брешь, созданную дефицитом долларов. В дополнение, Программа восстановления Европы или, как ее вскоре стали называть, план Маршалла, стала Центральным элементом сдерживания советской мощи.

Среди первых проблем, требующих разрешения, был европейский энергетический кризис. Добыча угля была недостаточной, производительность низкой, рабочих рук не хватало. Более того, во многих странах коммунисты занимали ведущее положение в горняцких профсоюзах. Нефть была частью решения; она могла заменить уголь в промышленных котлах и на электростанциях. Нефть, кроме того, была единственным источником горючего для самолетов, автомобилей и грузовиков. „Без нефти план Маршалла не мог бы действовать“, – говорилось в одном из докладов американского правительства того времени.

Парижане, ответственные за программу восстановления Европы, не очень волновались о физической доступности нефти. Они просто рассчитывали, что компании обеспечат поставки. Нефть тем не менее следовало импортировать, и это было не только частью решения, но и частью проблемы. Примерно половина европейской сырой нефти поступало от американских компаний, а это значило, что за нее надо было платить в долларах. Для большинства европейских стран нефть была самой большой единственной статьей в их долларовом бюджете. В 1948 году было подсчитано, что более 20 процентов помощи по плану Маршалла в последующие четыре года будет потрачено на импорт нефти и нефтяного оборудования.

Цена стала самым спорным вопросом. Европейцы в 1948 году живо обсуждали проблему утечки долларов из-за покупки нефти, когда цены, быстро возрастая, достигли наивысшего уровня послевоенных лет. „Какая жалость, – говорил британский министр иностранных дел Эрнест Бевин американскому послу, – американцы голосуют за выделение денег на помощь Европе, а рост цен на нефть сводит на нет их усилия“. Утечка долларов приводила к ожесточенным спорам о том, сколько „долларовой нефти“ (от американских компаний) и сколько „стерлинговой нефти“ (от британских компаний) будет доставлено в Соединенное королевство и в остальную Европу. Между нефтяными компаниями также велась война цен, особенно на растущие поставки ближневосточной нефти, и спор по вопросу будут ли цены устанавливаться в результате конкуренции, или они могут и должны быть ниже. В конечном итоге после долгих дебатов цены на ближневосточную нефть стали снижаться ниже уровня, отмеченного к тому времени в американских ценах. Это означало конец ценового соглашения, заключенного двумя десятилетиями раньше в замке Экнакерри. Последние остатки довоенной системы „как есть“ теперь исчезли13.

Однако несмотря на все противоречия, основополагающий факт состоял в том, что план Маршалла сделал возможным и подтолкнул далеко идущее преобразование в Европе – переход от экономики, основанной на угле, к экономике, основанной на нефти. Дефицит угля, сопровождаемый борьбой рабочих и забастовками в угольной промышленности, дал мощный импульс этому изменению. „Это неприятно, но государству необходимо импортировать больше нефти“, – говорил Маршаллу британский министр финансов Хью Дальтон. Государственная политика также поощряла переход электростанций и промышленности от угля к нефти. С притоком большого количества дешевой нефти с Ближнего Востока она могла эффективно конкурировать с углем в цене. Более того, когда промышленные потребители стояли перед выбором, они могли видеть ясную разницу между углем, где аварии и катастрофы при добыче были ежедневной пищей для прессы, и нефтью, чья доставка и снабжение осуществлялись гладко и эффективно.

Где возможно нефтяные компании захватывали новые рынки, как в промышленности, так и в быту, во втором случае происходило революционное обновление центрального отопления. По словам одного из менеджеров „Шелл“, „англичане стали осознавать, что нет смысла мерзнуть и отказываться от тех удобств, что есть у их американских и канадских родственников“. Хотя экономика Европы продолжала основываться на угле, важность нефти возрастала, подогреваемая особенно ростом энергетических потребностей. Туда и направлялась новая продукция с Ближнего Востока во все больших размерах. В 1947 году 77 процентов европейских нефтяных поставок шло из Западного полушария; к 1951 году произойдет кардинальное изменение – 80 процентов поставок будет идти с Ближнего Востока. Синхронизация европейских потребностей и развития ближневосточной нефти означала мощную и своевременную комбинацию.

ИДЕТ ЛИ НЕФТЬ НА РЫНОК?