Добро пожаловать в ад

Одного взгляда на сейф было достаточно, чтобы оценить масштабы катастрофы. Хранилище моего скромного состояния было взломано. Стальная дверка открыта настежь. Вокруг замочной скважины шла цепочка мелких сквозных дырочек, а сам замок болтался на единственном уцелевшем болтике.

Мы с Ирэн шагнули к сейфу и, столкнувшись плечами, замерли с раскрытыми ртами. Я посветил внутрь, ожидая увидеть печальную пустоту, но агонизирующий лучик врезался в пухлую стопку купюр, перетянутую резинкой.

Не веря своим глазам, Ирэн схватила деньги и поднесла их к глазам. Я приблизил фонарик к пачке.

– Это что? – прошептала Ирэн.

Я не сразу понял, почему она удивляется, а не радуется.

– Мои деньги, – ответил я. – Так сказать, «черный нал», предназначенный для выплаты материального поощрения…

– Кирилл! – перебила Ирэн и провела большим пальцем по торцу пачки – трррык! – Я ошиблась. Это сделала не милиция! Разве они оставили бы деньги? Ты можешь поверить в то, что они вскрыли сейф и не прикоснулись к деньгам?

– Кто ж, по-твоему, его вскрыл?

Я спросил машинально, оставляя себе шанс, что у Ирэн на этот вопрос будет иной, не столь убийственный ответ, к которому я уже сам пришел. Она не ответила, снова заглянула в сейф и выудила оттуда лист бумаги.

Я не видел, что было на нем, но по тому, как болезненно скривились губы Ирэн, догадался.

– Еще одно предложение поиграть в прятки? – спросил я.

Ирэн кивнула и протянула мне лист. Та же фраза из трех слов, те же печатные буквы.

Мы на минуту оба онемели от стыда и бессилия. Мне ничего не оставалось, как снова скомкать лист и швырнуть его в угол кабинета. Конечно, можно было для разнообразия съесть его или применить еще для каких-нибудь целей, но все равно это не спасло бы наше оплеванное тщеславие.

– Он просчитывает все наши ходы, – произнесла Ирэн.

– О том, что мы рано или поздно зайдем в контору, догадался бы даже дурак, – ответил я, стараясь смягчить ситуацию.

– Теперь я понимаю, почему он не позвонил тебе в восемь часов. Он и не собирался это делать. Ему нужна была гарантия, что в это время мы с тобой будем старательно перемешиваться с толпой на многолюдной набережной и никто не помешает ему забраться сюда… Дай-ка я посвечу!

Фонарик совсем обессилел, и Ирэн, чтобы разглядеть нутро сейфа, пришлось просунуть туда голову. Она была похожа на кошку, которая исследует содержимое кастрюли. По-моему, моя милая сотрудница, пользуясь уникальным случаем, решила через сейф заглянуть в мою личную жизнь: нет ли там писем от любимых женщин, фотографий в рамочках, одеколонов и бритвенных приборов в подарочной упаковке…

– Да. Можно не сомневаться. Никакой милиции здесь еще не было, – произнесла она из глубины сейфа, и ее голос прозвучал так, словно она сидела в железной бочке. – Наверное, еще не получена санкция на обыск… Кстати, тебе пора сделать перевязку…

Я не понял, почему мне пора делать перевязку и почему «кстати». Но ответы на эти вопросы я получил очень скоро. Ирэн вылезла из сейфа, держа в руке упаковку стерильного бинта и коробочку с каким-то лекарством. Сунув фонарик в рот, чтобы освободить руку, Ирэн вскрыла коробочку, извлекла оттуда голубой тюбик и стала читать инструкцию. Она бормотала невнятно, как древнегреческий оратор, ради тренировки набивший рот камешками.

– «Мазь «Комбат» предназначается для обеззараживания открытых ран, в том числе огнестрельных…» Замечательно! Ты прямо как в воду глядел.

– Что это? – спросил я, чувствуя, что происходит нечто такое, чему я пока не могу дать исчерпывающего объяснения.

– Как что? – удивилась Ирэн. – Забыл уже, что у тебя в сейфе лежит? Мазь и бинт.

– Никаких мазей и бинтов у меня в сейфе отродясь не было, – сказал я настолько твердо и уверенно, насколько было необходимо, чтобы Ирэн не пыталась убедить меня в обратном.

– Откуда это, в таком случае? – спросила Ирэн, поднося к моим глазам тюбик.

– Оттуда же, откуда и записка, – ответил я и, не сдержавшись, наотмашь ударил по тюбику, выбивая его из руки Ирэн. – Мне надоела эта идиотская игра! Когда мы поймаем этого урода, я накормлю его этим кремом! Я намажу его на хлеб и заставлю сожрать! Ему очень смешно! Он забавляется! «Смотрите, какой я необычный, оригинальный! Какое у меня чувство юмора! Я забочусь о здоровье своей жертвы! Я хочу вылечить ее, а потом убить!»

– Успокойся, – произнесла Ирэн. – Ты очень громко говоришь.

Она наклонилась и стала искать на полу тюбик. Во мне все клокотало от гнева. Этот негодяй забрался в мой офис, взломал сейф, перерыл все шкафы и ящики.

– Если он не взял деньги, не взял нашу документацию, тогда что он здесь искал? – спросила Ирэн и, пытаясь сделать это незаметно для меня, спрятала мазь и бинт в сумочку.

– То же, что и в комнате Тоси, – мрачным голосом ответил я. – Компромат на себя.

– Откуда у нас компромат на человека, которого мы никогда в глаза не видели?