Добро пожаловать в ад

Я побрел по левому берегу Роки Ривер, спустился до Четфилда, а потом зашагал к востоку, стараясь двигаться по кругу, насколько это вообще возможно в большом городе, где архитектура придерживается ломаных линий и прямых углов. Какая-то машина, обогнав меня, припарковалась у кромки тротуара перед зданием с гигантской надувной фигурой ведьмы, сидящей на метле, ее лицо под островерхой черной шляпой светилось зловещим зеленым светом. До Хэллоуина оставалась всего неделя. Спохватившись, я внезапно сообразил, что двигаюсь к дому Джо, но делая это машинально, сам того не осознавая. Скорее всего, Джо еще не спит, вероятно, сидит перед телевизором, смотрит свой любимый канал ESPN Classic, по которому показывают какую-нибудь давнишнюю игру, но я не знал, так ли уж мне хочется зайти к нему и вывалить на него все эти новости. Возможно, мне просто не хотелось беспокоить его так поздно, а может, по мере того как шло время, Джо все меньше чувствовал себя моим партнером и все больше превращался в парня, с которым мне когда-то доводилось вместе работать.

Еще несколько зданий вверх по Четфилду были украшены в том же праздничном духе, в окнах весело скалились и подмигивали фонари из тыкв, а среди ветвей деревьев приплясывали на ветру фосфоресцирующие скелеты. Любой праздник начинает выглядеть дико, когда ты размышляешь на тему о том, с чего он начинается и чем заканчивается. Но Хэллоуин по этой части может дать сто очков вперед любому из них.

Я шел достаточно быстро, так что дыхание, срываясь с моих губ в виде облачка белого пара, обгоняло меня, словно дымок паровоза. Руки у меня по-прежнему были в карманах, для тепла я плотно прижал их к телу. Все еще слегка влажные после душа волосы совсем намокли, и мне сразу стало зябко, но сейчас меня это не слишком волновало. Я даже поймал себя на мысли о том, что вовсе не прочь простудиться. Кстати, простуда не самая худшая вещь из того, что могло со мной приключиться, учитывая, что тогда я смогу с чистой совестью остаться дома, лежать в постели, отгородившись от всего мира и тех пинков, которые он еще уготовил мне.

Тот, кто набросился на меня, судя по всему, бежал по траве, а не тротуару, именно этим, скорее всего, объясняется то, что я не слышал его шагов у себя за спиной до самой последней минуты. Я слышал, как открылась, а потом захлопнулась позади дверца машины, но решил, что кто-то приехал в дом, перед которым я заметил ведьму, поэтому мне и в голову не пришло обернуться. Только в последнюю минуту я покосился через плечо, сообразив, что кто-то нагоняет меня, — и в этот момент он меня ударил. Это был страшный удар, от которого голова моя мотнулась назад, а тело отлетело в сторону. Я ударился плечом о дерево, а потом тяжело рухнул на землю.

Я упал на спину, что было довольно удачно, поскольку давало возможность хоть как-то защититься от следующего нападения незнакомца, который в данный момент казался просто темным силуэтом на фоне неба. Лицо его пряталось в тени, но даже без этого я вряд ли смог бы разглядеть его под низко надвинутым на лоб козырьком бейсболки. Он ринулся на меня, словно коршун на зайца, но я, собравшись с силами, оттолкнулся от земли, поднырнул под него и кинулся вперед — его кулак просвистел в воздухе в каком-то сантиметре от моего лица. Судя по тому звуку, с которым его рука разрезала воздух возле моего уха, я сообразил, что он сжимает в ней какое-то оружие и, скорее всего, довольно увесистое. Вовремя заметив мое движение, мужчина ловко и проворно отскочил назад, но, вместо того чтобы с размаху нанести мне следующий удар в челюсть, просто крутанулся и рывком выбросил вперед правую руку, снова целясь мне в голову, но на этот раз быстрым, скользящим движением наотмашь. Удар был нанесен настолько быстро и с такой ошеломляющей силой, что я еще успел почувствовать во рту солоноватый привкус крови. А потом мгновенно провалился в темноту.

Глава 11

Первая же мысль, которая пришла мне в голову, как только я вновь очнулся, наполнила меня нескрываемым ужасом — я ослеп. Я приходил в себя медленно, в голове у меня стоял туман — кажется, это состояние называется «грогги».

Потом я вдруг, как от толчка, сморщился от боли и отчаянно заморгал, стараясь сфокусироваться и разглядеть хоть что-нибудь вокруг себя. Но тщетно — все было погружено во мрак, и вот тут-то я наконец познал настоящий ужас, подобного которому я никогда в жизни еще не испытывал. Несколько непередаваемо жутких, секунд я был совершенно уверен, что потерял зрение, Возможно, навсегда. Потом вдруг почувствовал у себя на лице какую-то тряпку и сообразил, что у меня на голове нечто вроде повязки, но очень скоро понял, что на голову мне натянули холщовую сумку, ручки от которой туго стянули сзади на шее.

Кто-то потыкал меня под ребра.

— Эй, ты очнулся?