Добравшись до горы

— Меня зовут Солли, госпо… Клауди, — заговорила узница. — Я здесь дольше всех, и потому меня слушаются. Спасибо тебе за все эти благодеяния, но мне хотелось бы знать: что ты задумала? Пойми, сейчас мы худо-бедно живем, а поднимем руку на хозяйку — она с нами расправится. Да, не сразу. Подвергнет таким мукам, что мы будем умолять ее о смерти.

— Я тебя понимаю, Солли, — кивнула чистая принцесса, — но всего сказать не могу. Поверь только, что Мизарди не напрасно собирала нас здесь, и, когда придет час, она не пощадит никого. Так что прошу верить мне и слушаться неукоснительно.

— Хорошо, Клауди, я пойду за тобой, куда прикажешь, — откликнулась узница, — и большинство девушек тоже. Правда, есть некоторые, которые рабски преданы хозяйке и постараются нам помешать.

— Возьми их на себя, Солли. Подбери самых надежных девушек, и вместе с ними постарайтесь не дать этим рабыням вмешаться.

— А фурии?

— Патри обещала мне, что фурии будут на нашей стороне.

— Хотелось бы в это верить, — вздохнула Солли.

В этот момент вернулись полулюди-полузвери. Слоноподобные несли лохани и чаны с горячей водой, а те, кто поменьше, — ворохи одежды. Когда пленницы все это увидели, то забыли даже о еде. Фурии-мужчины поставили свою ношу на каменный пол и ретировались, а фурии-женщины принялись помогать узницам смывать с себя напластования грязи. В печальном подземелье, где годами томились молодые, но полуодетые и полуголодные узницы, послышался плеск воды, хихиканье и визг. В воздухе плыли мыльные пузыри. Если бы не тревога, точившая сердце чистой принцессы, впору было заплакать от умиления. Однако расслабляться было пока рано. Страшный враг был еще жив, шевелил паучьими лапами, скользил по ледяной паутине где-то наверху, в своей башне.

И эта тварь не заставила себя ждать. Раздался звонкий удар, словно где-то бухнули по огромному гонгу. Все присутствующие испуганно вздрогнули. Узницы, которые не успели домыться, спешно выбирались из лоханей. Вытирались простынями, хватали что попало из одежды и натягивали на себя. Фурии прижали уши и подобрали хвосты. И хотя чистая принцесса не понимала, что происходит, но чувствовала: наступает решающий момент. Пришло время сделать то, ради чего она, будущая королева Клаудилия Первая, так стремилась сюда. Она должна победить чудовище или погибнуть, а умирая, все равно победить. Иначе узникам не обрести свободы, а с родного королевства не сорвать паутину чар. С тяжким скрежетом раздвинулись каменные стены. Топоча сапожищами, в залу вошли два великана-стражника и встали по обе стороны от входа. Воцарилась гробовая тишина, в которой отчетливо слышалось тоненькое позвякивание льдинок.

— О, я вижу, вы все тут отмылись и приоделись в мою честь, — прозвучал насмешливый голос Мизарди, которая выскочила из темного прохода, словно громадный паук. — Очень мило с вашей стороны.

Веревка была найдена. Здоровенный тролль Огорх соорудил из нее лассо и принялся не спеша раскручивать над головой. Те, у кого были метательные ножи, взяли их на изготовку. Ждали только команды. Эльф Ратуэль поднял руку. Когда он махнул ею, сотни ножей со свистом взрезали холодный воздух. Охранявший мост великан-стражник пытался отбить их мечом, но в этот момент взмыло лассо и захлестнуло ему горло. В тот же миг большая часть клинков впилась в его тулово, хотя остальные отскочили от доспехов и шлема. Страж Отмороженной башни пошатнулся. Огорх и другие тролли натянули веревку и сильным рывком дернули ее на себя. Раненый великан попытался бороться, но скользкий камень под могучими ногами подвел его. Рухнув на спину, стражник хотел сорвать с шеи веревку, но упустил момент, когда еще можно было остаться на плоском уступе, в который упирался мост.

Он рухнул в пропасть без крика. А вот мятежники, наоборот, ознаменовали свою победу радостными воплями, но праздновать было пока рано. Главный враг, притаившийся в Отмороженной башне, был все еще жив. По команде юного генерала Берга и рейтара Ратуэля повстанцы начали осторожно перебегать мост. Несколько из них сорвалось, огласив жалобными криками окрестности. Остальные перебрались благополучно. Взбежав на высокое крыльцо, мятежники убедились, что единственная дверь, ведущая в башню, была заперта. Снова в ход пошли секиры и молоты, захваченные троллями в кузнице. Дверь рухнула после нескольких ударов. Восставшие ворвались в башню. Здесь их встретила тишина и пустота. Словно гигантская, высверленная изнутри сосулька, уходил свод Отмороженной башни в вышину.

— Эй, Мизарди! — крикнул Клаус. — Выходи, тварь, драться будем!