Добравшись до горы

— Мы все за тобой пойдем, если ты намерена уничтожить Мизарди.

— Я думала, вы любите свою хозяйку.

— Мы ее боимся. Ведь она мучает нас.

— Постараюсь сделать все, чтобы больше не мучила.

Фурия смахнула кончиком рыжего хвоста набежавшую слезу.

— Приказывай, госпожа, — растроганно пробормотала она.

— Я хочу увидеть других девушек.

— Я отведу тебя к ним, — пообещала полулиса. — Только сначала одену как королеву.

Патри принялась открывать сундуки и доставать из них женскую одежду. Тут были и бризандийские шелка, невесомые, как паутина, и виссон из торговых городов Янтарного моря, и узборский бархат. Обувка из тонко выделанной лучшими гоблинами-башмачниками кожи. Нитки речного жемчуга и расшитые стеклярусом головные уборы. Клауди не обратила внимания на самые дорогие и броские одежки. Она выбрала тонкое, но простенькое белье, темное бархатное платье. Из обуви предпочла свои старенькие, сшитые гномами Узбора сапожки. От украшений отказалась напрочь. Посмотрев на себя в зеркало, девушка осталась довольна. Выглядела она скромно, но в этой скромности был виден вызов чудовищу, отказавшемуся от своей человеческой сущности ради темного чародейства. Фурия придерживалась того же мнения.

— Ты великолепна, моя госпожа! — воскликнула она.

— Я рада, — вздохнула чистая принцесса, — но мне бы еще какое-нибудь оружие…

— Чтобы победить Мизарди, оружие нужно отнять у нее.

— Тогда я отберу его у нее. Веди меня!

Фурия отворила малозаметную дверцу и поманила Клауди за собой. Девушка последовала за ней. За дверью оказался узкий, плавно уходящий в глубину проход. Он привел в залу, которая была гораздо просторнее той комнаты, где Патри обхаживала свою гостью. Зала напоминала большую сырую пещеру. Скорее всего, это и была пещера, одна из тех, которыми изрыта двуглавая Разлучная гора. Печной жар, царивший в подземельях Отмороженной башни, здесь едва ощущался. На грубо сколоченных помостах сидели и лежали изможденные девушки. Одеты они были в рубище, спутанные, сбитые в колтуны волосы свисали на бледные лица. Появление чистой принцессы и сопровождавшей ее полулисы-полуженщины не вызвало среди узниц ни малейшего оживления.

— Они же голодные! — ахнула Клауди. — Нужно их немедленно накормить!

— Слушаюсь, моя госпожа!

Патри метнулась через всю залу и пропала в еще одном проеме. Оставшись наедине с узницами, Клауди принялась обходить их, заглядывая в лица и гладя по головам. От ее ласковых прикосновений девушки словно оживали. Поднимали головы, во все глаза глядя на необычную госпожу, которая вдруг появилась в их узилище. Вскоре вернулась полулиса в сопровождении других фурий. Огромные слоноподобные создания несли тяжелые блюда с яствами, каких узницы не видали очень давно. Мясо, рыба, овощи, фрукты, хлеб, кувшины с элем. Все это они ставили на длинный дощатый стол, который фурии помельче, вроде полукуниц или полубелок, накрыли простой льняной скатертью. Узницы, завидев такую роскошь, оживились, слезли со своих лежаков, но никак не могли решиться подойти к столу.

— Угощайтесь, дорогие подруги! — пригласила их чистая принцесса.

Голодные девушки кинулись к столу и принялись хватать руками куски еды, запихивая их в рот, давясь и глотая, почти не прожевывая. Выглядело это не слишком приятно, но Клауди их не осуждала. Она подозвала Патри.

— У тебя сундуки ломятся от одежды, а эти бедняжки почти раздеты. Тащи все, что есть. И позаботься о том, чтобы пленницы могли вымыться.

— Будет исполнено, госпожа!

Полулиса поклонилась чистой принцессе, кликнула других малых фурий и скрылась с ними за той дверцей, через которую Клауди попала в это узилище. Она тем временем подошла к столу, налила себе в кружку эля и подняла ее над головой, привлекая к себе внимание. Узницы сначала не замечали ее молчаливого призыва, но постепенно переставали чавкать, хрустеть и прихлебывать, ожидая, что скажет эта сердобольная девушка в строгом темном платье.

— Милые подруги мои, — начала чистая принцесса, — я не знаю, кем вы меня считаете, но я не добрая волшебница, спустившаяся с облачка, и не королева, которая привела огромное войско на подступы к крепости злой чародейки. Я такая же узница, как и вы, но я пришла сюда для того, чтобы уничтожить Мизарди.

Послышались крики:

— Правильно! Убить эту тварь! Раздавить гадину! Веди нас, госпожа! Мы ее голыми руками!..

— Если вы со мною, — продолжала Клауди, дождавшись, когда схлынет волна ярости, — то должны меня во всем слушаться.

— Говори, госпожа, что нужно сделать, — произнесла одна из узниц.

Судя по уважительным взглядам, которые бросали на нее другие девушки, она была их негласным лидером.

— Прежде всего, меня зовут Клауди, — произнесла чистая принцесса. — И не нужно называть меня госпожой. Сейчас вам принесут горячую воду, мыло и чистую одежду. Приведите себя в порядок. А пока ешьте, только не столь неразборчиво.

Узницы виновато закивали и продолжили трапезу, но уже не чавкали, не давились, не хватали пищу давно не мытыми руками. К Клауди подошла та самая девушка, что обратилась к ней.