До встречи в раю

Да как же я, отец-командир, могу бросить моих ребят? Мне один раз предложили - полгода назад. Я отказался: пока все ветераны, которые здесь десять лет и больше ишачат, не заменятся,- я не уеду! Эх, Фывапка... Ведь подлецов и в Америке вашей не любят. Ты вот приехала, для тебя тут экзотический сумасшедший дом. А для меня это родная страна, хотя и действительно немного свихнувшаяся. А вы ходите по ее обломкам и радуетесь. Не дай вам Бог с петушиным вашим гонором испытать то, что сейчас имеем мы. Может ведь и на вас такое свалиться... Он замолчал, порывисто вздохнул. Ладно, хватит, выключай! А то меня уже на прорицания потянуло.

Лаврентьев быстро встал, открыл шкаф, обнажив алюминиевые бока молочных бидонов.

- А ну-ка, хозяйка, налей нашим гостям и закусить принеси, а то мы их только болтовней кормим.

Ольга хотела было возразить, но командир нахмурил брови, и она предпочла послушаться. Впрочем, Оле было приятно, что ее назвали хозяйкой. Она быстро достала кружки, налила в графины из одного бидона крепкий портвейн, из другого - коньяк местного завода, поставила на стол. И то, и другое было преподнесено командиру от благодарного народа Республики. Потом Ольга побежала в столовую за продуктами.

- Умирать буду, последнее желание знаете какое? Плешивого вздернуть и на пятно его коричневое плюнуть... Лаврентьев снова наполнил кружки. Все умолкли. А теперь послушайте, что я вам скажу. Я хочу, чтобы меня поняла американка Фывап, наша гостья, и ты, Сидоров, как мой соотечественник, тем более. Никогда не старайтесь изменить азиата на свой манер, навязать ему свои мысли, чувства, образ жизни. Он выслушает вас, кивнет головой, даже согласится, но все равно поступит по-своему. Если же вы будете чрезмерно настойчивы, он посмеется над вами. Впрочем, они всегда смеются над нами, над тем, что мы бестолково суетливы, что мы потеряли силу и власть даже над женщиной, разбазариваем слова, но забываем говорить и спрашивать очевидные вещи при встрече, выражая уважение непременным вопросом о здоровье, о делах, семье, родных. Для них смешны и нелепы наши понятия о гигиене и чистоте, они несравненно ближе нас к природе. И потому не пытайтесь обвинять в пышном многословии, это тонкая игра, нам непонятная. Не пытайтесь тем паче перехитрить азиата, дело это трудное. Его взять можно лишь силой, но, только вы ослабите хватку, он выскользнет и сам вцепится вам в горло, и подобострастная улыбка сменится оскалом и торжествующим хохотом. Восточный человек думает одно, говорит другое, а делает третье...

- Браво, Евгений Иванович! - восхищенно заметил Сидоров. Вы истинный знаток восточной души. Не будете против, если я включу магнитофон?