До встречи в Бомбее

Продолжение она написала на следующий вечер: «Мне бы так хотелось, чтобы ты увидела их вместе, Эди! Люк всегда приходит с интересным предложением: рыбалка на пляже, пикники, теннис в клубе „Джимхана“, уроки верховой езды в военном городке. И хотя за нами постоянно присматривает рота компаньонок, у меня возникло ощущение, что мы наконец-то становимся семьей. Мама постоянно ходит за нами по пятам, и от этого я чувствую себя ужасно, потому что вижу, как жутко она боится, что мы уедем. Она почти такая же молчаливая, как Айрис. И вернулась к старой привычке держать всё в себе, отказываясь признавать, что обнажились какие-то проблемы. Даже у них с папой не всё благополучно — они до сих пор не разговаривают. Иногда мне кажется, что Элис вот-вот проговорится, что же ее так терзает, но она молчит. Я хочу убедить ее, что мы будем приезжать, но и не отказываюсь от идеи снова попробовать посадить ее на корабль. Кстати, я пока ей об этом не говорила, но твердо намерена сказать. Ведь прошли годы с момента ее последней попытки взойти на корабль, и к тому же теперь она будет не одна. Но мне не хотелось бы расстраивать ее еще больше».

«Однако, — продолжила Мэдди еще через несколько дней, — я должна признать, что теперь Айрис ведет себя более спокойно в присутствии Люка. Он, конечно, не оставляет ей другого выбора — постоянно беседует с ней, улыбается, спрашивает ее мнение по поводу планов на следующий день. И это работает».

«Представляешь, Эди, Айрис становится похожа на себя прежнюю! Я не хотела испытывать судьбу и потому не писала ничего раньше, но сейчас я точно, честно и абсолютно уверена, что Люк медленно, но верно завоевывает ее сердце простой и твердой до зубовного скрежета решимостью. Сначала я не замечала, но она точно стала гораздо больше смеяться, особенно если смеется он. И она все чаще забывает закусить губу, когда ему улыбается. Ты не представляешь, как я счастлива, что она перестала так делать! Ведь она всегда была такой улыбчивой.

А еще она начала с ним разговаривать, по-настоящему болтать, как и должно быть. Ему будто удалось сорвать с нее все защитные скорлупки, и она просто не может ничего с собой поделать. Ей особенно интересно узнать про его потерю памяти: как чувствуешь себя, когда это происходит, почему он пробыл в больнице так долго, были ли врачи и медсестры добры к нему. А прямо сегодня она у него спросила, бывает ли ему когда-нибудь грустно. „Бывало иногда, — ответил он, — из-за того, что я очень сильно скучал по тебе и твоей мамочке“. И она сделалась такой печальной. Тогда Люк сказал ей, что грустить не нужно и что его работа сделать так, чтобы ей никогда не было грустно. „Потому что ты мой папочка?“ — уточнила она. „Именно так, — подтвердил он, — и быть хорошим папой — это сейчас моя единственная работа“.

Ох, Эди, возможно ли, что я люблю его больше, чем когда-либо? Если ты не можешь ответить, то это сделаю за тебя я.

Я думаю, такое может быть.

Нет, я не думаю. Я знаю».

В тот день ее любовь к нему стала еще сильнее. Это был двадцать девятый день Гая. Мэдди закончила вести последние уроки в школе, и они отправились по просьбе Айрис на пляж, чтобы наловить рыбы на ужин деду и бабушке.

Мэдди рыбачить не захотела. Ричард тоже отказался. Они сидели под пальмами, предоставив эту увлекательную возможность Айрис с Люком, и тихо беседовали между собой. Люк, закатав штаны и велев Айрис избавиться от ее нелепых ботинок, повел девочку к воде. Мэдди, снова попытавшись выудить из отца, что же произошло у них с мамой, коротко вздохнула, потому что Ричард (в который раз!) держал язык за зубами, как и Элис.

— У тебя и без нас забот хватает, — сказал он.

— Но всё же, — настаивала Мэдди. — Я ведь волнуюсь.

Ричард улыбнулся и погладил ее по руке.

— Не надо.

— Что-то серьезное, пап? — спросила она. — Такое, из-за чего стоит переживать?

Его улыбка погрустнела.

— Может, и не стоит, — ответил отец.

Мэдди подождала, надеясь, что он скажет еще что-нибудь.

Но он промолчал.

Нехотя приняв, что давить на отца бесполезно, она сдалась и принялась смотреть на море.

Солнце нещадно палило, песок и вода отливали золотом. Люк встал на одно колено, мелкие волны промочили ему штаны. Айрис, затаив дыхание, смотрела, как он готовил удочку. Какая-то птица бросилась в воду и взлетела с рыбкой в клюве. Айрис, поглощенная тем, как Люк привязывал крючок к леске, на нее даже не взглянула. Не отдавая себе отчета, девочка наклонилась к отцу, макнув свои кудряшки в воду, и положила руку ему на плечо.

Мэдди не сразу смогла поверить своим глазам. Она затаила дыхание, испугавшись, что это, возможно, ей только привиделось.

Но тут Ричард приглушенным голосом произнес:

— Ты посмотри, малышка только что сделала его самым счастливым человеком на земле и даже не знает об этом.