До последнего удара сердца

– Понятия не имею. А только Кольцов мне потом сказал, что этот пациент какой-то бизнесмен. На него бандиты наехали, то ли рейдеры, то ли еще кто, и он сейчас должен срочно внешность изменить, чтобы его не убили. Потому и официально пока не оформлен. Но потом мы все документы оформим, как положено.

– Ничего себе история. А разве так можно? И потом, если у него внешность другая будет, как он по настоящим документам жить сможет? – поделилась мыслями Женя.

– Дело, конечно, подсудное, и насчет документов понятно, что по настоящим он уже жить не сможет, и вообще, кто он такой, бизнесмен или чиновник какой, или политик, кто знает? Сейчас вон за взятки и растраты вроде как трясти начали, так что пойди угадай. А только Стрижелецкая Кольцова уговорила, ну а я ему отказать не могла. Мы с ним столько лет бок о бок работали, да и доверял он мне, как никому другому. Вот мы пациента этого и прооперировали. Стрижелецкая ассистировала.

– А разве она может? – удивилась Женя.

– Смогла. Наверное, образование есть медицинское, да только она по специальности не работает. Я и сама удивилась.

– А дальше что?

– А дальше Кольцов со Стрижелецкой из-за этого пациента поругались, – с долей ехидства проговорила Нина Михайловна.

– Почему?

– Я только догадываться могу, я же под дверью не подслушивала, – ответила медсестра, отчего Женя тут же подумала, что та наверняка именно подслушивала. – Но мне показалось, что он ее к этому пациенту вроде как ревновать начал, потому что Стрижелецкая слишком уж с ним носилась.

– А сколько ему лет, пациенту этому неизвестному? Как он выглядел? – заинтересованно спросила Женя.

– Да на вид лет пятьдесят, – задумчиво произнесла Нина Михайловна. – Худой, темноглазый, волосы жидковатые, да и вообще, вид у него не сказать чтоб цветущий был. Наверное, и правда какие-то неприятности, или с желудком что-то. Но воспитанный, образованный, сразу видно. Не хамло какое-нибудь из новых толстосумов. Он ни с кем особенно не общался, телефон у него молчал все время. Обычно наши пациенты целый день на телефоне висят или в Интернете шарят. Этот нет. Может, действительно прятался ото всех? – не спеша припоминала медсестра.

– А сейчас он где? – задала самый важный вопрос Женя.

– Пока в клинике, но мне кажется, его не сегодня завтра выпишут.

– Он что, уже выздоровел? – удивилась журналистка.

– Практически да. В таком состоянии у нас пациенты не лежат. Только на перевязки и осмотры приходят.

– Спасибо, Нина Михайловна! – от всей души проговорила Женя.

– Не за что, главное, Стрижелецкую прищучить, – отмахнулась медсестра. – Ведь Сергей Владиславович с ней не только из-за ревности ругался. Он у Стрижелецкой все время требовал документы этого типа. Кольцов, после того как операцию провел, словно вдруг прозрел, нервничать стал, требовать от нее объяснений, кто этот человек, и так далее. Сергей Владиславович очень волновался, что она его втянула в темную историю. Она ему про большие деньги намекала, а он ей говорил, что ему денег и так хватает, ему репутация дороже и неприятности ни к чему.

– Нина Михайловна, что же вы раньше-то молчали! Давно это было, за сколько дней до убийства Кольцова? – взволнованно вскакивая с места, спросила Женя.

– Да не помню уже, – растерянно проговорила медсестра. – За день, может, за два. Они же не один раз ругались.

– Эх, Нина Михайловна! – в сердцах бросила девушка и повесила трубку.

– Володя! – взволнованным голосом почти прокричала в телефон она, едва Скрябин ответил на вызов. – Тут такое выяснилось!

– О! С возвращением! Как съездили? – искренне обрадовался ее звонку Володя.

– Да погоди ты с поездкой, тут такое! – И Женя пересказала ему максимально подробно разговор с Ниной Михайловной.

– Ух ты! Ну, Женька, молоток! Эх, медлить нельзя. Стрижелецкая может своего протеже в любой момент эвакуировать, если только уже этого не сделала. – Было слышно, что Володя во время разговора пытается натянуть пиджак, громыхает стулом и тихо ругается. – Я прямо сейчас попробую кого-нибудь из знакомых ребят из следственного подбить, чтобы пациента этого проверили, и сам с ними в клинику смотаюсь. Ты сейчас дома будешь?

– Какое! Я только с поезда, а мне в редакцию срочно надо. До эфира десять дней осталось, я и так горю синим пламенем. Позвони мне, когда все выяснишь! Ладно? Обещаешь?

– Ладно! – пообещал Володя, как показалось Жене, несколько разочарованным тоном. – Позвоню.

Женька поставила чайник и нехотя поплелась собираться на работу. Звонок детектива Эдика застал ее за поеданием бутерброда.

– Эдик! – увидев имя абонента, обрадовалась девушка, тут же оживая и мгновенно забывая об усталости.

– Привет, пропащая душа! – весело поприветствовал ее детектив.

– Почему пропащая? – удивилась Женя.

– Ну, кто вчера в десять на связь не вышел? А позавчера?

– Ой, действительно! Дела были, не вышло, но телефон у меня всегда подключен, так что мог бы и позвонить, – здраво заметила девушка, не разделявшая страсти Эдика к общению в скайпе. – Ты лучше скажи, что с Дробышевой, нашел ты ее, наконец?